дьявол.
Я отрежу себе язык, поганивший мою репутацию.
– С чего бы вдруг? – ехидно ухмыльнулась Эми. – То, что ты прижимаешь меня в женском туалете, а я это позволяю, не означает, что ты мне нравишься. И ты мне угрожаешь, Миллер.
Моя фамилия чересчур возбуждающе звучит в её произношении, особенно последняя буква «р» на конце. Она словно протянула её, промурчала, как кошка, причудливо склонив голову набок.
Я позволил ей спрыгнуть с подоконника, но не мог допустить, чтобы она прошлась до комнаты по грязному и пыльному полу в одних носках. Как я сразу не заметил? Наклонившись, я положил руку на ее талию, а второй подхватил исхудавшие ноги.
– Поставь на место! И не лезь больше ко мне! Плевала я на этот телефон, только Нику не трогай и от меня отстань. Ты слышишь меня, Миллер? – дергалась Эми, рассмешив меня своими капризами.
– Свободна.
Я поставил её на порог, получил осуждающий и грозный взгляд и остался стоять перед закрытой дверью.
Не верю, что она реальна. Может на меня действует алкоголь, и она снова пришла ко мне в галлюцинациях?
С улыбкой дурака, но самого счастливого человека на свете, я поднимался на седьмой этаж. Захлопнув дверь, я лег на кровать, пялясь бездумно в потолок.
Я нырнул в карман за её телефоном, но не обнаружил его там. Какого хрена? Проверил ещё раз, но кроме моего сотового и зажигалки ничего больше не нашел.
Ловкая. Хитрая.
Мы подружимся, обещаю.
Глава 6. Ты меня спасаешь?
Всю ночь я просидела в угрюмом мраке за столом, рассматривая экран разбитого телефона. Как я отважилась просунуть руку в его карман? Сдаётся мне, Миллер и не понял, что я провернула, пока он не принимал во внимание ничего, кроме моих завлекающих глаз. Он нёс меня на руках до комнаты. Вдыхал аромат моих распущенных волос. Представился героем, отобравшим телефон у обидчика, а потом испоганил всё своими условиями. Он такой эксцентричный, с неким прибабахом. Я увидела его во второй раз, но почему я не чувствую этой разлуки? Миллер ведёт себя так, будто бы его не удивляет наша непредвиденная встреча.
Я пыталась забыть его облик, правда, пыталась. Но тем не менее, детская наивность и первая влюблённость посчитали иначе: им хотелось, чтобы я помнила. Целых пять лет я рисовала широкие плечи, взгляд, полный искушения, чёрную толстовку с синими бабочками и ниспадающие на лоб блестящие волосы, схожие с углём-антрацитом. Мне всего-навсего было тринадцать лет, и уже в таком раннем возрасте я первый раз почувствовала «бабочек в животе». Это непередаваемое ощущение, характеризующееся лёгким покалыванием внизу живота и учащённым сердцебиением. И далеко не всегда такое чувство обозначает возбуждение, обычно оно является кратковременным сигналом о том, что организм чувствует опасность и хочет предупредить мозг – хозяин тела находится на волоске от беды.
Увернуться от суровой реальности не получится.
Из-за раздумий я напрочь забыла о сборе первокурсников в колледже. Не явилась одна я из всей группы,
