к серому в разводах, в тон каменной кладке небу – всё лучше, чем возвращаться, поджавши хвост, в монастырь. С краешка дерновой крыши на него поглядывал воробей – внимательно, с любопытством, то так, то этак поворачивая голову. Потом ему это надоело, он спорхнул по широкой дуге вниз, что-то клюнул, вновь покосился на Айдана и был таков.
Наверное, вздохнул хронист, всё-таки надо возвращаться, покуда стража не погнала, вон как пялятся; думают, наверное, я тут окорок с кухни стянуть пытаюсь. И о чём он раньше думал? Может, барона и вовсе нет в замке… Может быть. Но у кого спросить-то?
Айдан уже сделал первый шаг – дверь донжона распахнулась, грохнула о стену, и наружу, щурясь и кряхтя, вывалился самолично Генрих фон Ланциг, в подбитом мехом плаще, с вихром на макушке и рослым телохранителем в придачу. Айдан ринулся к нему.
– Ваша светлость, – низко поклонившись, возвестил он.
– Ты кто такой? – барон выпучил усы. Судя по запаху, он уже успел приложиться к бутылке. Сопровождавший его рыцарь пододвинулся ближе и схватил Айдана за предплечье, так что не шевельнуться, не вырваться, вот сейчас раздастся «Вышвырни отсюда проходимца» – и эта мощная рука отправит беднягу-хрониста кубарем по всей дороге к подножью холма. Барон сплюнул и буркнул:
– Чего тебе?
– Я это самое… Ваша светлость сказали… что я могу в Хейвенфельт поехать… изучить литературу. Ну, вот…
– Хммм… – прогудело у барона в горле. – Ну, да.
Он мотнул головой, и рыцарь отступил. Айдан потёр предплечье – болит, зараза.
– Швайгер! – держась за грудь, крикнул барон. – Швайгер!
– Да, ваша светлость, – вынырнул из-за угла верный и почтительный кастелян.
– Разберись! – барон махнул рукой в сторону Айдана, а сам дал знак рыцарю и помчался прочь с такой прытью, словно за ним гнались разом депутация городского магистрата, архиепископский легат и посланцы Королевской гильдии магов.
– Ну? – терпеливо, но холодно спросил Швайгер.
Айдан повторил просьбу. Всей его храбрости едва хватило, чтобы добавить: – Мне бы денег…
– Хейвенфельт, значит… Конюх! – наконец молвил Швайгер, и на зов его примчался бородатый, широколицый, очень ловко кланяющийся мужичина. – Выдай парню резвого коня, – тот согнулся едва не пополам и устремился было прочь, но кастелян растворил рот, и даже уже до того, как оттуда донеслись первые слова, слуга снова стоял рядом и снова был почтительно согнут – Хотя знаешь, – взгляд Швайгера скользнул вверх и вниз по далёкой от атлетических пропорций фигуре Айдана. – Лучше какую-нибудь смирную клячу… – и уже вдогонку прикрикнул: – Или осла! Или большую и добрую собаку. Да хоть какое-нибудь существо, которое не покалечит этого доходягу.
Пока длились поиски доброй собаки, Швайгер сходил наверх, в канцелярию, и вернулся уже не один, а с красивой сложенной вчетверо грамотой, которую явно не прямо
