что ааренданнец и не полез бы под их стрелы.
– Тоже верно, – рыцарь подёргал бороду, поозирался, потом проговорил: – Нет, не орки, люди. В Ланциге кто-то пырнул его ножом в спину. Рядом с монастырём, – со значением добавил он. От этой вести уже и Фродвина оставило игривое настроение, он всплеснул руками и по-старушечьи закудахтал. Айдан – тот и вовсе чуть не сполз под стол: это же, получается, было накануне смерти мастера Бернхарда и, если правда, что уходящие на север караваны по два-три дня пережидают в Ланциге, то вся эта компания была в городе, когда прирезали ааренданнца. Там, наверное, теперь суета, столпотворение, дорогу на Визигер тоже должны перекрыть, раз такое – а что, если убийца выехал раньше, чем поняли, что это ааренданнец, и теперь преспокойно катит по Пустому Тракту?.. Кто его тут будет искать?
Кажется, инквизитор был того же мнения, и Айдану совсем не понравилось, как Шаан посмотрел на него.
– Скверное дело, – Вальтер склонился к столу и произнёс уже почти шёпотом: – Корчмарь говорит, что к нам направят дознавателя из самого Альвеста.
В ходе дальнейшего обсуждения выяснилось, что ни один из путников не знает, что за зверь такой этот альвестский дознаватель, но без сомнения угрожающий тип, куда страшней имперского инквизитора.
– Что говорят про порталы? – поинтересовался Шаан.
– Я так прямо не спрашивал, но раз не говорит, то про другие пока не слышал. Может, и правда наш единственный был. Да где уже еда-то? – Вальтер выпрямился и прокричал: – Вы нас тут голодом морить собираетесь?
Немедленно прикатился трактирщик, что-то бубнил про дорогих гостей, а потом из-за его спины, за которой, кажется, могло бы притаиться небольшое войско, вынырнули две плотных, но резвых девицы в чём-то вроде белых мешков на голове – Айдана всегда забавляли северные головные уборы, – и вместе с ними на столе явилась густая похлёбка с крольчатиной, пиво, румяные сосиски и свежий хлеб.
– Вот настоящий рай! – воскликнул, усаживаясь, Вальтер. Поглядев на Айдана, он с усмешкой добавил: – Не в обиду тебе будет сказано, конечно.
Когда ложка заскребла по дну и последняя капля упала ему в заботливо подставленный рот, рыцарь живо заинтересовался тем, с какого перепугу монаху, притом явно не любителю душевной потасовки с зеленокожими, понадобилось в Толимаре. Тот не успел и задуматься о том, стоит его ли посвящать в свои дела, как Фродвин уже всё выложил:
– Так ыть пресвятой брат про Дейермера вызнаёт да про его попутчиков. Толимарские архивы распотрошить хотит!
– А я был уверен, что всё и так ясно: они были мерзкие сектанты, проклятье на их поганый род, – произнёс, развернувшись к Айдану, священник в чёрном. – К чему же эти новые изыскания? – лоб его пересекало множество морщин, а уголки рта было вечно загнуты книзу, словно он заранее не одобрял всё, на что только падает взгляд холодных, чуть брезгливых серых глаз. Лицо у него было совершенно прямоугольное, а пальцы всё время дёргали воротник.
– Да
