из бэндеровской стихии,Готовил снайперов для вас.
И средь задумчивых обличий
Всех свергнуть, новых не искать,
Вздыхать о судьбах Украины,
Чтоб пострелять еще не раз,
Когда б Восток не понял Запад,
А заодно чтоб Сатин сразу
Ушел подальше как диктатор.
XXII
И Бочарова лишь со мною
Увидеть дальние края;
Но знали новые преданья:
Надолго вместе – никуда.
И брат ее тогда, скучая.
Заметил, что, не зная как,
Ваш легендарный старый полк
Всех как-то, знаешь, побеждает.
У каждого свой ум и толк:
Юристы, тяжбы ненавидя,
Довольны будут, как всегда,
А власть опять получит иски,
Иль, все узнав издалека,
Уйдет от страшного суда.
XXIII
И вдруг закончились все споры:
От Сатина пришел доклад,
Что выборы, хотя и в горе,
Но он и им прекрасно рад.
Прочтя сие Москвы посланье,
Весь Киев бросился к ТВ,
И в электронке поскакали
Слова волшебные сии.
А референдумы скупые
Простите, просто лишь обман,
Поскольку сволочи лихие
Давно в верхах все поделили,
Но Кремль и так уж очень рад,
Что остров взяли просто так.
А Призрак? Призрак дома
Все пишет книги вновь и вновь.
XXIV
Нашел он в Вятке полон двор;
Со всех сторон, как на поклон,
Съезжались, и дивились очи
Друзей, врагов, бандитов прочих.
И вот давно похоронили
Хасана хмурое нутро,
В бандитской сходке не делились,
Но просто взяли, застрелили.
А власти радуются вновь,
Как им внезапно повезло.
XXV
Я здесь рожден для жизни скучной,
Для разговоров, споров грустных,
Что вдруг наскучили, и вдруг
В глуши посыпались стихи,
Здесь можно время, дни, года
Досугам посвящать невинным.
Брожу вдоль леса и тоскливо,
Безделье, знаешь, мой закон.
Я утром каждым жил, как прежде,
Лишь для свободы, не войны:
Читаю много, сплю с какой-то,
Летучей славы девой новой,
Но мне, как в старом анекдоте,
Побыть бы где-нибудь в тени,
Хоть в вятском небольшом поселке.
XXVI
Знакома с детства форма плана,
И как кого там назову;
Но вдруг для моего романа
Окончил первую главу.
Я прочитал всё это строго;
Недолго думая, любя,
Я Ане на съеденье, знаешь,
Плоды трудов моих отдам;
Иди же к вятским берегам,
Дитя любви, стихов творенье,
И славу заслужи для нас:
Мы русские, хоть ты цыганка,
Но Призрак тот еще поляк!
Глава вторая
I
Поселок,
