азарт.
– Ба! Какие люди! Какая встреча! Громин! Тебя ли я вижу?
– Даже не знаю, что тебе на это ответить, – проворчал Моргот. – Наверное, не совру, если скажу, что ты видишь меня.
Кошев поломал ему выбранный образ, и пришлось судорожно выдумывать новый, не противоречащий предыдущему, а Моргот чувствовал себя пьяным и импровизировал с трудом. Соседи за столиком изрядно удивились его знакомству со столь блестящей личностью.
– Неужели ты стал поэтом, Громин? – широко улыбнулся Кошев. – Я всегда подозревал в тебе лирика! Эдакое обостренное восприятие мира, тонкие душевные движения, чувственность и уязвимость… Это так поэтично…
– А тебя, я смотрю, неразделенная любовь к искусству толкнула на стезю мецената. Очень благородно: если сам творить не можешь, хоть рядом постоишь.
– Громин, я не верю, что ты хочешь меня обидеть, – Кошев нагнул голову набок и скроил притворно-удивленную мину, – это так на тебя не похоже!
– Да ну что ты, – криво оскалился Моргот, – я никогда не стремлюсь к невозможному. Обидеть? Нет, Кошев, я хотел тебя оскорбить.
Моргот боковым зрением изучал реакцию публики: интересно, что они думают?
– Меня? За что же? Я так обрадовался, встретив старого товарища!
– Товарища? Товарищи остались в комитете профсоюза, Кошев. Теперь товарищи не в моде.
– Эх, Громин, какая ты бука! – Кошев расхохотался. – Я надеюсь, ты не уходишь прямо сейчас? Могли бы посидеть, поболтать, вспомнить золотые годы!
– Золотые годы у тебя впереди, – успел пробормотать Моргот до того, как Кошев развернулся и направился к своей протеже. Элегантно подхватив девушку под руку, он увлек ее за собой к соседнему столику, где им тут же нашлось место. Моргот выпил еще одну стопку – его едва не стошнило.
– Вы так хорошо знаете Виталиса? – тут же повернулась к нему его соседка с мундштуком.
– Мы вместе учились, – ответил Моргот, скривив лицо.
– А по-моему, он очень мил и совершенно безобиден, – ответила она. Видимо, приняла кривое лицо Моргота за выражение отношения к Кошеву – и была недалека от истины.
– Возможно, – кашлянул Моргот и подумал, что в следующий раз, перед тем как пить без закуски, надо хотя бы пообедать.
– У него только один недостаток, – щебетала его соседка, – он забывает возвращать зажигалки, когда просит прикурить.
Моргот хотел прислушаться, о чем Кошев разговаривает со своими соседями, – собственно, Макс просил именно об этом: послушать разговоры. Но голова уплывала, услышанные слова не складывались во фразы, смысла в них Моргот не улавливал и очень хотел уйти. Впечатление он уже произвел; что еще здесь делать? И он бы ушел, как вдруг его пьяное сознание выхватило из бесконечного потока слов:
– Это секретарша моего папаши. Почему бы не поддержать бедняжку? Не на помойке
