вопросы, я, возможно, смогу уловить, чем этот вопрос отличается для него от других. Ты можешь задавать простые вопросы, например, какого цвета трава или сколько стоит каравай хлеба.
Мудрила опустился на корточки перед креслом Избора, и тот инстинктивно отодвинулся: от человека дурно пахло немытым телом. Тот протянул к подлокотнику серую от грязи руку с черными каемками вокруг ногтей, и Избор подумал, что сейчас его вытошнит. И вот этот мерзкий тип станет ковыряться в его душе, как перед этим ковырялся в помойной яме в поисках пропитания?
– Не бойся, благородный господин, – Мудрила посмотрел на него ясными умными глазами, – я никому не скажу, что ты прячешь от чужих глаз. Кроме того, что от меня требуют.
– Спасибо, – Избор не смог удержать дрожи, которая пробежала по телу от прикосновения оборванца.
– Спрашивай, благородный Огнезар.
Огнезар спрашивал, а Избор всеми силами старался не думать. Не думать о сыне кузнеца Жмура, не думать, не думать, не думать. Ведь если мальчишку найдут, все напрасно. Все напрасно! Избор не готов был проиграть. Он пожертвовал слишком многим, он не побоялся стать изгоем, он мог принять даже смерть – но не поражение. Не думать о сыне кузнеца Жмура! Смешные имена у этих подлых. Мудрила. Жмур. Правда, быстро запоминаются. Не думать! О сыне кузнеца Жмура…
– Сколько я еще должен задавать эти глупые вопросы и слушать ваше молчание? – взбесился наконец Огнезар.
– Простите, благородный Огнезар. Но если бы вы могли продолжать еще хотя бы несколько минут… Я уже нащупал кое-что, но я не уверен…
– Что ты нащупал?
– Я пообещал благородному господину не говорить о том, что не имеет отношения к делу.
– Ничто не мешает тебе нарушить обещание, – проворчал Огнезар.
– И все же мне бы хотелось… убедиться.
Испуганный, но твердый голос оборванца удивил Избора: он не ожидал от простолюдина выполнения обещания.
– Ладно, – кивнул Огнезар. – Так сколько лет было твоей матушке, когда она произвела тебя на свет? И куда ты спрятал медальон? Куда ты ездил прошлой зимой?
Через минуту Мудрила убрал свою руку и сделал знак Огнезару.
– Ну?
– Возможно, вы не удовлетворитесь моим ответом, но я предупреждал: я имею дело с мыслями, а не со словами. Это сложные цепочки образов, и расшифровать эти образы мне не всегда под силу. Ведь я в первый раз в жизни вижу этого благородного господина.
– Что еще? Ты так и не понял?
– Выслушайте. Когда вы задаете вопрос о медальоне, я вижу один очень четкий образ и один – немного расплывчатый.
– Ну?
– Благородный господин думает о сощуренных глазах, и… мне трудно передать это словами. Кони… железо… подковы… Если вы не сможете понять этих образов, мы продолжим.
– Ты, убожество! – не удержался начальник стражи. – Что ты несешь? За этим тебя везли за тридевять земель?
Мудрила втянул голову в плечи и промолчал.
