мостов.
Грустная блондинка Олечка хандрила днями напролет. Что-то не ладилась у нее семейная жизнь. Бывший муж после развода располовинил все ее имущество. В прямом смысле слова: все, начиная любимым чешским плащиком и заканчивая креслом, разрезал на две половины. И Олечка осталась в разгромленной квартире одна, вместе с малышкой-дочкой. Днем мы умудрялись развлекать её своими дурацкими выходками, но глаза у нее все равно оставались грустными.
«Звездой» нашей «бутафорки» без сомнения была Григорьевна. Она очень мило картавила и по утрам уходила на полчаса пить кофе к администраторам. Мы ей немножко завидовали, нам казалось, что утренний кофе – это очень круто и по-взрослому. Зато в эти полчаса мы успевали попускать бумажные самолетики, налить валерьянку на забор перед нашим окном (дабы проверить теорию всеобщей кошачьей любви к оной), приманить соседского толстого кота салом, висящем на самодельной удочке, и успешно спалить «горелики» (подсушенный в духовке хлеб с солью) к чаю.
С Танюшей я сдружилась сразу – бывает такая дружба с первой минуты и на всю жизнь. Она приехала из далёкого Благовещенска в Брест в поисках работы, случайно набрела на наш театр, да так и осталась в нём работать обычным бутафором. Танюша умела вырезать маникюрными ножницами сказочно-прекрасные снежинки из бумаги, причем ни одна никогда не повторялась! В свободное время она рисовала фантастические модели одежды на всём, до чего дотягивалась: на старых афишах, на обрывках бумаги, на газетных полях… Ей бы работать в модном агентстве художником-модельером, но судьба распорядилась иначе…
Что же до меня, я в то время нашим Театром дышала. Я с удовольствием работала допоздна вместе со всеми, пока Семенович не начинал разгонять нас по домам: «Идите уже, завтра доделаете». Мне нравилось среди старого реквизита списанных спектаклей, в театральном подвале, отыскивать интересных кукол или бутафорское оружие, посуду и притаскивать их в «бутафорку». А потом слушать истории их создания. Нравилось смотреть спектакли из-за кулис. О! Впечатления незабываемые! Особенно спектакли, в которых актеры ездят на специальных стульчиках на колесиках, а из зрительного зала видны только тростевые куклы над ширмой. Нравилось слушать истории актеров, расписывать театральную лавочку, но больше всего мне нравилось создавать кукол! Это труд, порой очень тяжелый и непростой, но это и Волшебство! Волшебство, когда твоя работа оживает в умелых актерских руках!!!
Пожалуй, заварю в кружке ароматный чай, подсушу «горелики» (может быть, на этот раз я их все-таки не спалю), возьму с полки толстенный альбом с театральными фотками и просто окунусь в прошлое.
Я так скучаю по тебе, мой любимый Театр Кукол!
Вампир с улицы Карбышева
На улице Карбышева живет Вампир. Он очень-очень старый. Днем он спит, как и положено любому уважающему себя вампиру. А ночью… Ночью он зажигает свечу, открывает
