тебе не страшен, – пробубнила она без улыбки. – Как тебя зовут?
В её левой руке всё ещё был пистолет. Ал вернулся в момент перед своим гипнозом: Смута заговорил, остальные стали бесполезны, и ему выпала участь разбить банду.
– Погоди! – вклинился он, пока оживлённый молчал. Мая перевела взгляд. – Сейчас он снова заговорит, и ты меня пристрелишь или загипнотизируешь? Иди-ка ты нахуй, если это твой план!
Он поднял камень с земли, почувствовав вновь соединённую кожу своего брюха.
– Велик шанс, что я попаду в его разбитую черепушку раньше, чем ты превратишь меня в овоща. Учти!
– Ой, да теперь ты не нужен. Ты был нужен, чтобы избавить меня от остальных. Теперь тут только мы. Возможно, даже поможешь раскопать его память, – Мая снова отвлеклась на Смуту. Тот молчал, ровно как и в первый раз. – Эй. Как тебя зовут?
Пока гипнолог повторяла попытки, Ал уселся на плетённом кресле у порога. Среди высоких сосен и громоздких домов солнце гуляло неуверенно, создавая ощущение, что люди спрятались в хвойном лесу. Даже на земле Маи дико росли несколько деревьев. Это не вязалось в голове Ала с образом дотошного доктора. Он представлял у таких людей противно ровный газон и пару мощёных тропинок. С тем же удивлением он отреагировал бы, укради она его на советском ретромобиле.
– Я! – скандировал Смута после очередного вопроса. То снова пролетел скорее звук, чем слово.
Наблюдать за Маей было интересно. Её умения в глазах Ала стояли где-то на стыке медицины и мистики. Только слабость мешала насладиться процессом. Он закрыл глаза и отпустил мысли. На пути к свободной голове ему встретилось воспоминание о Кристине. Оказаться сейчас в больнице и поболтать с ней было большой роскошью. Голова освободилась, боль уже не могла так навязчиво напоминать о себе. Неплохо.
Мягкие пальцы воткнулись в шею. Что-то необычное. Мая с уверенностью доктора проверяла, жив ли он. Оно и понятно: худой, бледный, с закрытыми глазами и зашитым животом. Ал дышал размеренно и едва уловимо.
– Ты живой?
– Да, – открывая глаза, отозвался Ал. Теперь он чувствовал себя чуть лучше, даже легко улыбнулся Мае. – Как успехи?
– Не стоит затраченных сил. Я решила выпить кофе. На тебя сварить?
– Я с удовольствием, если можно.
– Почему нет?
– Ну, рана в животе, лекарства всякие. Но если ты разрешаешь.
– Я психиатр, а не хирург. Что за стереотипы? Ты где-нибудь видел, чтобы пилот самолёта сам же его заправлял?
В глазах Маи проскользнула даже обида, как показалось Алу. Какой же бардак творился в её голове?! Она демонстративно оставила входную дверь на четверть открытой, приглашая раненого угоститься кофе.
Очередное проявление врачебной дотошности – Мая с предельной тонкостью движений запускала кофе-машину.
– Знаешь, все твои подозрения оправданы. Я бы тоже себя так вела. Но тогда почему ты не заорал в больнице,
