осторожнее, выбирать слова, но черт возьми! Как же всё это надоело. Почему нельзя просто взять и сказать правду?
«Отстой…» – только подумала она, и вместе с вспыхнувшей злостью вдруг навалилась усталость. Потому что Вира права, потому что надо вести себя правильно, и потому, что Лия просто… Не может иначе.
– У…упс, – подоспевший вовремя Сэш поспешил взять Виру под руки, – Пошли, нас уже ждут. Обмениваемся контактами со старостами групп.
Вира ещё раз гневно посмотрела в спину Лии, та это почувствовала, а потом позволила парню себя увести. Оставшись одна, девушка устало оперлась о низкую парту и запрокинула голову.
«А что без иронии нельзя? А что без иронии нельзя?» – крутилось эхом в её голове. Но не голосом Виры, а скорее… Её собственным. А что, без иронии нельзя? А что, без правды нельзя? Ведь что она такого сказала? Только то, что есть на самом деле… И всё равно было четкое ощущение, что она опять всё испортила. Да и вообще по жизни «не такая».
«Что же всё-таки со мной? – вымученно рассуждала она, и даже мысли казались уставшими, – Если я всерьёз об этом думаю, то… То ли жизнь моя – скука, то ли пора бы мне уже поумнеть».
Когда парень проснулся, телевизор снова был включен. Одно бесполезное шоу уже сменило другое. Небольшой ящичек шипел и заикался, пока диктор распинался на все лады о пользе какой-то инновационной диеты.
Макс только перевернулся на другой бок. Теперь крылья упирались в протертую спинку дивана, но ему было как-то всё равно. Он снова прикрыл глаза… Но спать больше не хотелось. Постепенно в абсолютно пустую голову вошёл мерный тик настенных часов, но прошло добрых несколько минут, пока парень обратил на них внимание. Пришлось даже повернуться, вернее неестественно вывернуть голову, чтобы увидеть краем глаза это орудие пытки на противоположной стене.
Часы показывали без пяти шесть. До смены оставался час. Конечно, он и не должен был сегодня заступать на четвёртые сутки, но Лёх, его хороший знакомый, улетел на день рождения к дочке, а Макс был не против взять его смену себе. Чем больше он работает, тем больше получает. И тем реже возвращается домой.
Парень ещё раз перевернулся, но теперь уже на спину. Левое крыло затекло, и он выпрямил его вверх, доставая крайним маховым пером до невысокого потолка сестринской. А ведь мог бы участвовать в летучих шоу с такими крыльями… Но нет, его родителям было бы очень приятно, если бы сыночек пошел в медицину, спасал человеческие жизни и был постоянным объектом для гордости. Которого можно, как почётную грамоту, положить в рамку, повесить на стенку и каждые выходные стабильно вытирать пыль, хвастаясь всем знакомым. В медицину Макс пошел, но вот объектом для гордости стать не получилось.
– Ты только заходи тише, а то там Макс… – послышался торопливый полушепот из-за приоткрытой двери.
– Я уже не сплю, не крадись, – крикнул он, и в проёме тут же появилась голова Веры, а за ней почему-то сначала тело, а потом непосредственно голова Айи,
