за очередной угол, Тир молниеносно обрушил молоток на полицейского, сидевшего в засаде на груде трупов бродяг. Опрокинув эту гору ногой, жонглер увидел ещё одного живого. Тот бросил оружие.
– Тир. Фокусник. Послушай, это я приходил в гостиницу тогда, чтобы обыскать ваш номер и найти девушку. И я узнал её. Она копия матери. Но сделал вид, что не заметил. Я не желаю никому зла, не играю в игры. Она ребенок, а я с детьми не воюю. Меня по приказу сюда засунули. Тир…
– Вижу, что ты не врешь. – Жонглер всмотрелся страшными черными глазами в душу полицейского. – И вижу, что ты хороший человек. И что сынишка твой болен. Мне нужен от тебя подвиг во имя Державы. Иди наружу, и сдерживай новые силы полисменов. Любыми способами. Сынишку я вылечу, проживет достойную жизнь. Я прослежу. – Закончив речь, Тир оставил ошеломленного полицейского за спиной, и пошел дальше – туда, где его расползающаяся тьма почувствовала Вику. Дымный пёс в это время прочёсывал параллельные проходы, неизбежно вызывая панические крики и вопли ужаса там, где выходил на людей.
Полицейский вскочил на ноги и пошел к выходу с полубезумным лицом. Вскоре послышался взрыв и жуткие крики – он взорвал себя прямо в толпе прибывшего подкрепления. "Я помню про своё обещание, спи спокойно". – Прошептал Тир и вышел на новую баррикаду, усеянную трупами. Возглавлял оборону лично Ширка.
– Где Вика?
– Эй, ну ты крутой мужик оказался, да чтоб якорь мне в глаз. Как языческий бог. Она сзади нас, там надо пройти по залу и направо. Увидишь комнату.
– Спасибо.
– Слушай, я против тебя ничего не имею. И все претензии на Вику отзываю. Нам бы от кровопийц этих в мундирах отбиться.
– Держите оборону. Ваша судьба решится позже.
– Не держи зла, мужик. Мы будем их сдерживать. А ты проходи к Вике.
Вика сидела в тупике, отчаявшись найти выход, свободный от боёв. У нее опускались руки. Было очень страшно. Она ждала неизбежного – когда сюда войдут полицейские и схватят её, либо убьют на месте. В том, что войска прорвут оборону голодранцев, она не сомневалась. Хотя бродяжка по-прежнему не понимала, зачем нужна зачистка города от бездомных. Впрочем, значит такова её судьба – вкусив один день радости, попасть в ад ещё при жизни.
Услышав звук тяжёлых шагов, Вика всмотрелась вглубь коридора. К ней шла крупная фигура, хромающая на левую ногу. Вика не поверила глазам и даже их на всякий случай протёрла. Тьма отступила из коридора, ушел потусторонний холод, исчезло мерцание. Господи, это же он. В правой руке жонглёр держал окровавленный молоток, его серый плащ превратился в полотно для красных клякс и разводов.
– ТИР! – Завопила девушка и бросилась к нему навстречу, чтобы повиснуть на шее своего Мужчины, идеала, последнего доброго человека в городе. Слезы вновь хлынули из глаз бродяжки, хотя, казалось, что слёзные каналы пересохли ещё три часа назад.
– Здравствуй. – Чернота отступила от
