требователен, а ел все, что Бог послал, и всегда оставался доволен едой. Любил пить чай и пил его изрядно.
Называли ли его какой-нибудь кличкой чины штаба?
Чины штаба называли Верховного «Ваше Высокопревосходительство», а чины Корниловского полка называли «Батькой».
Вы были свидетелем взрыва снаряда? В каком часу это было 31 марта 1918 года?
31 марта, когда в хату ударил снаряд, из обломков вытащили Верховного при помощи текинского офицера Силяба Сердарова, полковника Корниловского полка Романова (он был военным атташе в Румынии в 1915 году, когда впервые Верховный познакомился с ним, и он дал приют Верховному) и одного поручика из команды связи. Больше никого не было. Казановича не было.
Когда мы вытащили Верховного на руках, то во время спуска с лестницы к нам подбежали полковник Григорьев[108], генерал Романовский и другие. Голова Верховного была в моих руках. Он, открывая глаза и закрывая их, начал хрипеть. Мы его положили на землю, близ берега реки Кубани. Все лицо было покрыто пылью и известью, из рукава левой руки сочилась кровь. Вся одежда была покрыта пылью и известью как у меня, так и у него. Раньше, чем доктор-марковец подошел, он на мгновение открыл глаза, обвел нас взглядом и тотчас же захрипел и закрыл глаза навсегда. Доктор только ответил Деникину, спросившему: «Доктор, есть ли надежда?» – мотанием головы: дескать, нет!
Был ли еще кто-нибудь ранен или контужен, кроме вас, при взрыве снаряда на ферме?
Этим же снарядом был убит казак, лежавший на операционном столе. Операционная комната была рядом с комнатой Верховного. Кроме меня, были контужены доктор и сестра. Казак, о котором идет речь, находился недалеко от фермы, то есть где помещался Верховный. Он сидел и чистил пулемет. Его ноги были раздроблены шрапнелью. Верховный и я возвращались после того, как Верховный попрощался с телом полковника Неженцева. Он приказал мне позвать доктора, чтобы отнести раненого в операционную комнату. Это было семь тридцать. Стоны казака нервировали Верховного, и он то и дело справлялся, не пришел ли доктор. Помощник казака был убит на месте.
Я просил Верховного переменить штаб, указывая на частые разрывы снарядов над фермой. «Хорошо, хан, как только будет время, переменим», – сказал он и вышел в комнату, чтобы наложить резолюцию на донесение Эрдели. Верховный, генералы Деникин и Романовский хорошо знали, когда я говорил о моем предчувствии. Романовский, шутя, говорил, что я пророк. Верховный, шутя, отвечал: «Наш хан никогда не унывает. Правда, хан, иншаалла все будет хорошо! Я верю в его предчувствие…»
Сколько человек текинцев из полка остались в живых после похода из Быхова на Дон и сколько офицеров (60 человек привез Икоев) вы отправили в Хиву? В походе, кроме вас, было 6 человек?
Число текинцев, оставшихся в живых и добравшихся в Ахал, – 100–150 человек. Это мне говорил сам командующий Закаспийским фронтом, генерал-майор Ураз Сердар, когда я прибыл в его распоряжение в Байрам-Али, где стоял его штаб. В походе в конвое было их 6 человек
Имеется в виду полковник Владимир Дмитриевич Григорьев – командир Текинского конвоя Л. Г. Корнилова в 1-м Кубанском походе.
