Ди были закрыты, губы плотно сжаты, а на лице постепенно проявился румянец, растекаясь ровной дорожкой от впалых щёк по шее, груди и вниз, по животу, скрываясь под мутной, мыльной водой.
– Святые угодники, – прошептала ошеломлённая Мэри, стряхивая с мокрого передника воду, – и что это было?
Услышав знакомый голос, Ди открыла глаза и увидела нависшую над ней растрёпанную голову с огромными, выпученными глазами.
– Что Вы здесь делаете? – прикрыв рукой оголённую грудь, спросила Ди. – Вы не понимаете человеческих слов? Я же сказала, мне ничего не нужно.
– Да Вы только что чуть не утонули! – вспылила Мэри, вытирая лицо. – Я еле успела!
– Куда успела? – леди присела, закрыв костлявые телеса второй рукой. – Уйдите и не приходите без моего звонка.
– М-да-а, – протянула девушка, осматривая залитый пол вокруг и поправляя съехавший на затылок чепчик. – И кто убирать будет?
– Мэри, я сейчас разозлюсь, – леди поторапливала уйти неугомонную служанку.
– Ну и сидите тут! – язвительно произнесла та, ударив ладонью по фартуку. – Будете вставать – не торопитесь, иначе голову проломите!
Дерзко развернулась и вышла вон, захлопнув за собой дверь.
– М-м, – застонала леди, приложив руку ко лбу. – Сумасбродная девчонка… Из-за неё голова разболелась.
Женщина схватилась за край ванны и попыталась подняться, но ноги… Её тонкие, костлявые ноги не послушались. Она нажала указательным пальцем на икроножную мышцу и ничего не почувствовала. Провела пальцем, нажимая сильнее на кожу от колена до бедра. Опять ничего. Слегка ущипнула себя за ягодицу.
– О, Господи! – выкрикнула Ди, не ощутив прикосновений.
Нижнюю часть тела как будто парализовало.
– Что со мной? – крепко вцепившись за края ванны, леди покрутила торсом. – Ничего не понимаю.
Ноги лежали на дне чугунной посудины, как две дубовые ветки у камина – неподвижно. Попробовав пошевелить пальцами, женщина начала с усилием мять конечности. Не похоже, чтобы они онемели. Чувствительность пропала напрочь. Ноги казались мёртвыми под мыльной водой, сухими и посиневшими.
– Доктор! – не помня себя, завопила хозяйка. – Позовите доктора!
Сердце заколотилось от внезапно наступившего волнения. В голове посеялся страх остаться в инвалидном кресле до конца жизни. Быть немощной для Ди звучало, как приговор. Это значит быть неподвластной самой себе. Это значит безоговорочно зависеть от посторонней помощи: ждать, пока тебя покормят, вытрут рот от остатков каши, помоют… Б-р-р, ужас! Это невообразимый ужас – лежать в постели целыми днями и медленно умирать, загнивая заживо.
– Доктор! Сэр… – леди кричала так истошно, что сорвала голос. – Помогите-е, – шептала последние слова глухим, осипшим голосом, опускаясь спиной на холодную стенку.
Трагичность ситуации сковала
