жду вас завтра, – закончила госпожа Имбирь. – Бодрых и собранных. И не опаздывайте!
Мы с Карлоттой уныло поплелись на школьный двор. Дождь лил по-прежнему, небо было затянуто тучами. Но если раньше такая погода меня только радовала (хотя иногда она портилась настолько, что мне приходилось ждать, пока папа с мамой заберут меня на машине), то сейчас даже предстоящий полёт сквозь бурю и ливень не мог исправить моё настроение.
– Ну и скучища будет завтра! – пожаловалась я.
– Да уж, – вздохнула Карлотта. – Я так радовалась, что мы будем с тобой осматривать заповедник вместе!
– Зато ты будешь в паре с Хэйзел, – сказала я, взбираясь на свою метлу. – Она хорошая. А я – с Лавинией! Представляешь?
Мы поднялись в воздух, помахали друг другу на прощание, и я повернула к дому. Несмотря на мрачное настроение, я наслаждаясь полётом: резкие порывы ветра швыряли меня то вверх, то вниз. Я словно прокатилась на американских горках! У лесной опушки я увидела своего брата Уилбура: он парил в небе, поджидая меня. Он ходил в Школу волшебников, и мы всегда возвращались домой вместе.
– Привет, Уилбур, – сказала я без всякого воодушевления.
– Что это с тобой? – спросил Уилбур.
– Нет, ничего, – ответила я. – Просто завтра мы отправляемся с классом на экскурсию в заповедник для волшебных существ, и…
– Да! – подхватил Уилбур. – Я ТАК вам завидую! Как бы я хотел попасть на такую экскурсию! Я о волшебных существах всё-всё знаю! Как думаешь, там будут звёздчатые угри? Или хотя бы один лунный единорог? Знаешь, они ведь показываются людям на глаза только ночью, и на лбу у них пятнышко в виде полумесяца. О-о, а как по-твоему, котопыри там будут? Я до сих пор ни одного ещё не видел своими глазами.
– Может, и будут, – пожав плечами, ответила я. Рассказывать Уилбуру про Лавинию не было никакого смысла – всё равно он ничего не понимает. Да и в любом случае мне бы не удалось вставить хоть словечко – он всё сыпал и сыпал всевозможными сведениями о волшебных существах. С некоторых пор они стали его любимым увлечением.
– Спорим, ты не знаешь, что котопырята любят больше всего? – задал он вопрос.
Честное слово, его самодовольство иногда ужасно раздражает.
– Конечно, знаю! – фыркнула я. – Я совсем недавно писала самостоятельную работу об их повадках.
– Ну и что же это, по-твоему? – спросил Уилбур.
– Они обожают играть, – уверенно сказала я.
– Верно, – согласился Уилбур. – Но какая игра их самая любимая?
– Они любят гоняться… за шмелями?
– А вот и нет! – обрадовался Уилбур. – Все думают, что за шмелями, но на самом деле, если как следует изучить этот вопрос, – за бабочками. Котопырёнка всегда можно отвлечь бабочкой.
– Я это знала, – соврала я. – Просто забыла.
– А какая самая любимая еда у лунных единорогов? – спросил
