сижу за покрытым коричневой бумагой столиком в углу ресторана. Передо мной заразительно хохочет раскрасневшаяся от вина Ребекка. Моя лучшая подруга. Она – тот недостающий кусочек пазла, после нахождения которого все встает на места. У Ребекки всегда наготове какая-нибудь смешная история из жизни.
Допиваю водку с клюквенным соком и еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться: слишком много водки!
– Еще по одной! – заслышав звон льда на дне моего стакана, визжит Мелани.
– Нет, не могу: завтра рано вставать, – отнекиваюсь я.
– Помогаешь Робу? Я слышала, в «Анексе» полно дел? – Ребекка вся внимание: жаждет узнать свежие сплетни о выходе компании на международный рынок.
Я качаю головой, смущенно улыбаясь. От необходимости что-то отвечать спасает возвратившийся с моей кредиткой официант. Мелани бросает понимающий взгляд: я намеренно уклонилась от вопроса Ребекки.
Какая-то женщина, выходя из ресторана, машет нам рукой. Ребекка машет незнакомке в ответ.
– Ты знаешь Кэтрин? – Мелани смотрит на Ребекку с осуждением.
– И что такого? Она знакома с моей племянницей. Заметили ее вульгарные туфли «Валентино» на ремешках?
– С заклепками, да еще и красные, – добавляет Мелани, с отвращением приподняв верхнюю губу.
– Недаром говорят: вкус не купишь, – выносит окончательный вердикт Ребекка.
Я не принимаю участия в разговоре. Дождь за окном закончился, однако ветер продолжает гонять по мокрой парковке опавшие красно-коричневые листья. Вспоминаю недавний сон, в котором я прогуливалась по крыше в ночной рубашке.
Наклонившись над столом, насколько позволяет ее обширный бюст, Мелани шепчет:
– А что скажете про убийства? Жуть, правда?
– Да уж! И убийцу до сих пор не поймали? Я, конечно, понимаю, что протесты отнимают у полиции все силы, но надо же что-то делать! – громко возмущается Ребекка.
Мелани вдруг обращается ко мне:
– Что там у Роба с… как ее звали? Ну, с этой сотрудницей?
– Брук Сэдлер, – отвечаю я лишь на одну часть вопроса.
– Знаете, мне страшно. Я, как ненормальная, проверяю перед сном замки на окнах и дверях, – говорит Ребекка.
Она живет одна. В прошлом была замужем за известным адвокатом. Их брак не продержался и года, однако это не мешает ей рассуждать о супружеских делах с помпой бывалого ветерана. Если честно, я начинаю ее понимать.
По-прежнему медитирую на кружащиеся за окном листья. Ребекка и Мелани обсуждают убийства и забастовки. Им страшно, прежде всего за себя. Кому понадобилось убивать успешных и состоятельных женщин?
– Мне кажется, преступник хочет славы: его найдут и упекут в изолятор, и об этом узнают все, разве нет? – Неуемная Ребекка отпивает из бокала и наконец затыкается.
Я перевожу взгляд с мокрой стоянки на подругу.
– В тюрьму, не в изолятор.
– Чего? –
