всякий раз.
– Эм… ладно, погоди, – сказал друг, исчезая внутри дома. Несколько мгновений спустя Зи услышала глубокий баритон отца Элайджи. Она вздохнула. Сколько раз ему объяснять, что прощения просить всегда легче, чем разрешения? Когда Элайджа всё-таки вернулся, у него был такой же взволнованный вид, как обычно после разговора с отцом. Однако он надел плащ. Они молчали, пока мальчик спускался за ней с крыльца.
– Ты в порядке? – спросила Зи, когда они свернули с его улицы.
– Угу.
Зи был знаком этот тон. Тему лучше не развивать. Отношения Элайджи с отцом всегда были напряжёнными. Во многом из-за того, что слегка полноватый Элайджа ненавидел спорт, а его отец раньше играл в футбол и продолжал поддерживать форму. Зи полагала, что масла в огонь подливает его дружба с ней. Папа Элайджи не был от неё в восторге в основном потому, что Зи обладала талантом регулярно оказываться в кабинете директора. Однако сейчас не имело смысла обсуждать ни то, ни другое, так что, пока они хлюпали по грязи к кладбищу, Зи рассказывала Элайдже новую историю, над которой работала.
– Как-то богатый старый барон устраивал вечеринку в своём большом особняке на холме. Один из гостей спросил у него, видел ли он когда-нибудь призрака. Некоторые гости рассмеялись, но старик помрачнел. «Видел ли я призрака?» – спросил он, задумчиво касаясь подбородка. «Само собой». В комнате воцарилось молчание, – повествовала Зи, обходя поваленное дерево, Элайджа шёл следом. – Гробовое молчание. Тогда-то, – продолжила Зи, – старый барон и поведал эту историю. «Когда я был юным студентом, – поделился он, – меня мучила ужасная бессонница. Казалось, я не спал неделями. В те времена я просто лежал по ночам и видел разное. Тени и свет сливались воедино, создавая странные иллюзии. Обман зрения. Но однажды всё зашло куда дальше. Как-то вечером, читая у огня, я заметил в тенях пару глаз. Это были налитые кровью глаза на выкате, с прожилками, с тяжёлыми веками. Я в ужасе закрыл собственные, но что бы я ни делал, глаза продолжали таращиться на меня. Лица не было, заметьте. Во всяком случае, я его не видел. Одни только глаза, слезящиеся, как от чада».
– Отличное слово, – похвалил Элайджа.
– Правда? Это такой едкий дым. Как от недогоревших углей.
– Да знаю я, – сказал Элайджа, когда они подходили к кладбищу.
Зи нахмурилась. Она терпеть не могла, когда Элайджа ненавязчиво подчёркивал, что не пропускает ни одного дополнительного занятия.
– И вот старик сказал: «Мне нигде не было покоя от тех глаз. Я переезжал. Менял работу. Делал всё, что в моих силах, но глаза продолжали преследовать меня каждую ночь». «И как же вы поступили?» – спросил один из гостей. «Никак, – ответил старый барон. – Однажды всё прекратилось. Видите ли, я просто выбросил это из головы. Сказать по правде, я уже долгое время не вспоминал те глаза из прошлого». Барон поднялся и подошёл к камину в противоположной части комнаты. Над ним висело большое зеркало. Посмотрев в него, барон в ужасе закричал!
И тут Зи так громко заголосила, что Элайджа едва не выпрыгнул из собственной кожи.
