чем привлекла к себе внимание мужчин.
– Вы оба мне противны. – Привстала, отвернулась от них и ушла к другому дереву, чуть вдали от поляны. Дёрнув в сторону густые ветви, сбивая липкие плетения пауков, пробралась в чащу. Я шла вперёд без всякого желания бежать – метка крепко держала меня около оборотней, тащила назад. И эта правда, сказанная зеленоглазым… Она причиняла боль.
Я всхлипнула, с трудом сдерживая переполняющие меня эмоции, прибавила шагу и, чувствуя, как на шее стягивается болезненный жгут, рванула вперёд сильнее и яростнее. Меня отключило, тут же втянув в ласковую темноту.
– Я и так собирался его снять. – Голос Армана вернул в сознание, но я не открыла глаза, прислушиваясь к разговору захватчиков.
– Теперь я буду решать, – огрызнулся Рэй. – Лилиан мне принадлежит, и ты это прекрасно знаешь! И всё равно лезешь! Не мешай, Арман. Она выберет меня, и мы исправим всё, что ты натворил.
– Ещё чего! – агрессивно ответил второй. – Я не собираюсь отступать. Обстоятельства поменялись, братец.
– Скажи ещё, что влюбился, – рассмеялся Рэйден и притих. Видимо, оборотни заметили, что я пришла в себя.
Я ощупала шею. Ошейник никто не снял, он всё ещё сжимал горло, лишая воздуха. Какая теперь разница, кому принадлежать и кому быть игрушкой?
Привстав, откинулась спиной на дерево и опустила голову на колени. Пусть уже меня поделят, хоть порвут, может, и правда станет спокойнее.
– Нельзя так далеко уходить. – Рэй потянулся ко мне той самой рукой, на которой красовался злосчастный браслет.
Я ударила его, отмахнувшись, и рявкнула:
– Не прикасайся!
Он отпрянул, со злостью сжав кулаки, и метнул гневный взгляд в Армана, который нахально улыбался, откровенно потешаясь над ситуацией.
– Забавная, правда? – кивнул зеленоглазый в мою сторону и схватил брата за запястье. – Я надел на неё ошейник и обещал снять его поутру. – Он сорвал браслет с Рэя и подошёл ко мне. Подцепил краешек удавки пальцем, и она упала мне на колени. Взял ошейник и вручил магические атрибуты подельнику. – Вот теперь делайте что хотите. – Махнул рукой и пошёл к лошадям.
Миасс к обеду спрятался за плотные дождевые облака. Идти босиком оказалось труднее, чем я ожидала. И холоднее. Не хватало удобных сапог из кожи горной змеи, брюк по фигуре и свитера из тонкой ангоровой нити. Я всё время мёрзла, ударялась об острые камни не до конца зажившими стопами, сбивала пальцы до крови. Мышцы горели от усталости, но ехать верхом здесь было невозможно, поэтому мы медленно брели по чаще навстречу выплывающему на небо голубому лону.
Через час лес совсем сгустился, ветки сошлись в плетёные клетки и ловушки. Приходилось буквально выпутываться из ядовитых и колючих лоз, рвать волосы и царапать кожу до глубоких ран.
Я держалась в стороне от мужчин, но бежать от них пока не планировала. С трудом представлла, как переживу ночь, если заблужусь в этих зарослях, поэтому держалась рядом.
