вместо того чтобы быть основанием для прощения грехов.
Эгоцентризм сам по себе отодвигается на второй план. Самосовершенствование и свобода, которая приходит, когда люди чувствуют себя полными жизни, представляются основными потребностями. Как большинство неверных идей, эта, возможно, развивалась как реакция на противоположное, но настолько же неверное учение, которое также не решает реальной проблемы эгоцентризма.
Нравственные ограничения
В консервативных кругах христианство слишком часто превращалось в безрадостный морализм, в набор обязательств, которые необходимо выполнять, чтобы продемонстрировать обновленное сердце. В отличие от тех, кто придерживается первого подхода, который представляет христианство как шанс стать живой личностью, представители второго подхода обычно говорят об обязанностях и заповедях. Моралисты ответили бы четырем разочарованным супругам следующим образом.
Ответ жене А: «Конечно, с таким сложным человеком, как ваш муж, жить очень тяжело, но этого требует от вас Бог. А Он никогда не повелевает чего-либо, не дав при этом облегчения».
Ответ мужу Б: «Если жена не любит вас, то вам, конечно, очень трудно, но это не оправдывает вашего желания оставить ее».
Ответ жене В: «Очень жаль, что вы чувствуете себя использованной и опустошенной. Но ваша обязанность как жены – это повиновение мужу. И ощущение того, что вы выполняете заповедь Божью, послужит вам утешением».
Ответ мужу Г: «Есть ли в ваших отношениях искра, или нет, Бог повелевает вам любить свою жену. Помните, любовь – это не чувство. Любить свою жену – значит быть добрым по отношению к ней. Делайте то, чего требует любовь».
Несмотря на то что в этих ответах содержится немало правильного и полезного, они также являются образцами законнического мышления, убивающего всякую радость и выражающегося в чем-то вроде: «Ты не волен наслаждаться Божьей благодатью до тех пор, пока не сможешь своим поведением подтвердить, что посвятил себя Ему».
Законничество считает выполнение заповедей более важным, чем ответ на призыв Господа следовать за Ним. Таким образом, получается, что Господь умер на кресте ради того, чтобы мы могли быть законопослушными. Нам предоставляется список правил, выработанных руководством церкви, которое не видит в людях израненных, плачущих, чувствующих одиночество личностей, переживших, быть может, нелегкое детство.
Для законников такие слова, как аутентичность и индивидуальность, значат не так уж много. Вместо этого к месту и не к месту используются слова власть и послушание, чтобы принудить людей к строгому соблюдению навязанных стандартов; соответствие этим стандартам рассматривается как безгрешная жизнь. Святость правильно понимается как проблема более важная, чем самовыражение, но неверно определяется как «совершение правильных дел» вместо «любви к Богу и окружающим».
Люди, измеряющие святость исключительно
