явно следили. Это видно и по общему положению дома, и по увечьям на жертвах. Молотов не сомневался, что при более тщательном анализе они обнаружат и отпечатки, и даже следы спермы. Но это ничего не даст. Они бы вели себя более осторожно, если бы полиция имела хотя бы малейшую возможность найти их в базе.
– Час от часу не легче, – выдохнул Сергей и закурил.
***
Света не могла встать с постели. Все силы покидали ее уже с самого утра. Вроде бы в ее жизни ничего не поменялось, и она даже помогла опознать погибшую девушку, но смерть той строптивой журналистки действительно тронула ее. В голове неприятно копошились мысли о некой связи того злосчастного интервью и дальнейшего похищения. У нее не было оснований думать об этом, но с каждым разом как вокруг все затихало, она начинала вновь и вновь крутить это без малейших попыток остановить чертову карусель.
Света кое-как поднялась с кровати. Ноги ее совсем не держали. Но она не остановилась. Сегодня нужно было решить некоторые свои дела, которые она и так долго откладывала, поэтому приходилось делать над собой некоторые усилия. Она могла застопориться, если бы была одна. Но вокруг нее тоже были люди. Она не могла их подвести из-за своих внутренних переживаний.
Днем Света появилась в кабинете Молотова, аккуратно присела на холодный стул, который он жестом предложил. Он долго затягивал начало разговора, лишь обронил фразу о том, что ему нужно еще кое-что решить, прежде чем они смогут поговорить. Света воспользовалась этой заминкой, осмотрелась: простой кабинет, холодный и безжизненный. Типичное зрелище для полиции, к которому Лебедева уже успела привыкнуть.
– Так, прошу прощения еще раз, – обратил ее внимание Молотов.
Он повторно представился (первый их разговор случился по телефону), после поведал о смерти семьи Мраченко и задал свой первый вопрос:
– При каких обстоятельствах вы познакомились с Марией Мраченко?
– Заочно с моего первого интервью. Она написала обо мне разгромную статью.
– Давно это было?
– Сложно вспомнить сразу, – слабо улыбнулась Света, стараясь все мысли перевести в более светлые времена своей жизни. – Наверное, лет пять назад.
– Хорошо, а когда вы встретились лично?
– На том самом интервью, – Лебедева невольно сглотнула.
Тяжело. Слишком тяжело вспомнить тот день. Сразу же липкое чувство вины окутывало сердце. Ты виновата, только ты – твердило оно, заполоняя голос разума.
– Значит, вы не были близко знакомы?
Света покачала головой.
– Она часто задевала меня в своих статьях, но я никогда не пыталась с ней разобраться. Это ее мнение.
– На интервью вы спорили, – подметил Молотов, чуть двинув плечом.
– Прежде она задевала лишь меня.
Сергей странно взглянул на нее, но не стал продолжать эту тему. И Света понимала, что в отношении Мраченко она ничем не могла помочь – они никогда и не общались толком. Лишь
