дошли чуть ли не до конца сада – туда, где тот плавно переходил в лес, а впереди маячили лишь верхушки гор, окрасившиеся в оттенки розового и оранжевого. Рассвет в самом разгаре. Аэлла нашла местечко поудобнее, расстелила плед и поставила рядом корзину.
Так они провели первое утро после церемонии: глядя на поднимающееся из-за гор солнце и поедая воздушный пирог. Фабьен мирно дремал на коленях Моргана, полуоткрыв один жёлтый глаз и поглядывая за тем, что происходит вокруг.
Дворец медленно просыпался вслед за природой, наполнялся голосами, суетой придворных и слуг, ещё слишком сонно и неохотно хлопочущих. За пределами дворца просыпался и сам Каалон, заполняя улицы драконами и непрекращающимися делами, что вечны день ото дня, почти как само мироздание. Но это было где-то не здесь, как бы далеко и нереально, как нечто иномирное или, наоборот, слишком земное.
Морган слушал, представляя себя просто зрителем, сторонним наблюдателем, и это дарило спокойствие, хоть и знал, что это лишь ощущение, навеянное мгновением момента и этого утра. Он сосредоточился на журчании ручьёв в глубине леса и чувствовал, как ещё дальше волны Серого моря набегают на берег, слизывая гальку и унося её в пучину своих вод.
Они с Аэллой молчали, разделяя между собой нечто большее, чем просто слова. Скорее всего, она прислушивалась к движениям воздуха и слушала сказки ветров. Обычно, Морган имел привычку подтрунивать над ней за эти чудачества, но в глубине души, наверное, всё-таки верил: она слышит гораздо больше других и знает много-много тайн и интересных историй. Поэтому и кочует с места на место, коллекционируя сказания ветров. А что слушать можно во дворце? По кругу одни и те же сплетни, приукрашенные по-иному каждым последующим сплетником?
Да, вероятно, он быстро сошёл бы с ума, будучи вынужден выслушивать это от рассвета до заката…
Это было спокойное и приятное утро. Жаль, что не существовало силы, способной заморозить время, чтобы смаковать приятные мгновения, когда вздумается. Хотя, был бы тогда толк в этом моменте? Морган не знал и даже не хотел задумываться.
Ближе к полудню Морган получил выволочку от отца за проказы своего питомца на празднике.
– Он сорвал парик леди Оренни! Она, между прочим, дочь уважаемого члена Городского Совета Крохурта! – Бранд негодовал. – Как вообще можно додуматься притащить на церемонию дикого пладорха?
– Ну, – настроение Моргана было на удивление игривым, он даже не ощущал обычного раздражения или дискомфорта в тронном зале, где слуги заторможено убирали последствия пиршества. – По крайней мере, этот случай научит леди Оренни впредь тщательнее скрывать недостаток волос и подбирать подходящие парики. Фабьен не виноват, что принял её причёску за осиное гнездо и храбро кинулся спасать леди, – Морган сам поражался тому, какую чушь осмелился нести, но его охватило веселье. Особенно, когда он чуть не споткнулся об упомянутый парик, когда шёл к отцу на разговор.
Кто-то из слуг сдавленно хихикнул и закашлялся, маскируя смех нездоровьем.
