в дверь начинают долбить, и я отскакиваю под испуганное мяуканье Степана Васильевича.
Вот же гад доставучий!
Миронов.
Снова явился.
Да что же это за рок надо мной?! Мне уже начинает казаться, что это на меня кто-то порчу навел. В виде Миронова Ильи Ивановича.
Ой, мамочки!
Зачем он снова приехал? И почему находится в это время у моей квартиры, а не сидя на унитазе? Таблетки не подействовали? Маленькая дозировка? Где я прокололась? А потом меня осеняет, что время действия препарата наступает через шесть-десять часов.
– Степан Васильич, там этот клиент, который утром был с бабулей, – шепчу коту и киваю через плечо. – Что делать будем?
Два горящих зрачка вспыхивают, и я успеваю только заметить пятки котяры, скрывающиеся за дверью его комнаты.
Вот же предатель вшивый! Ну ничего, я тебе припомню, старый обормот трусливый!
Так, что нужно делать? Мечусь в панике глазами по прихожей.
– Сейчас полицию вызову! – слышу за дверью голос соседки справа. – Совсем уже обнаглели, алкаши проклятые! – ругается Нина Никитична. – Ваши на четвертом якшаются, а здесь студентка живет! – Ох, Нина Никитична, ну что же вы меня так подставляете?! Вы еще имя мое назовите и специальность, на которой учусь. – Ну-ка, пьянь подзаборная, проваливай подобру-поздорову!
Э-э-э… это она про Миронова? Если бы все алкаши выглядели как он, в мире бы алкоголизм прогрессировал с космической скоростью.
Мой сердечный ритм стремится к мировому рекорду.
Из-за двери доносится невнятное бурчание моего преподавателя, которое я не могу разобрать.
Крепче прижимаюсь ухом к двери:
– Что ты там бормочешь, алкоголик проклятый?! У-у-у, как же вы надоели! Развели тут притон?! Что?! Какая ясновидящая?! Совсем мозги пропил! А с виду приличный мужчина. Тьфу! Срамота! Яночка тут живет. Умница, студентка…
«О, Господи!
Ангидрит твою перекись марганца!
Яна, думай, думай!»
Но на ум приходит одно: сигануть со второго этажа и бежать… в свою деревню.
Шум в подъезде растет в геометрической прогрессии и обещает перебаламутить всех жильцов.
«Черт!
Черт бы вас побрал, Илья Иванович!»
Щелкнув замком, открываю дверь и, не высовываясь, втягиваю за рукав своего преподавателя, пока он препирается с соседкой, стоя ко мне спиной.
Он что-то бурчит, но я задвигаю Миронова своим телом и выглядываю в щелку:
– Это мой брат, – виновато шепчу одними губами потрясенной соседке. – Он из армии только вернулся. В горячей точке служил. – И, улыбнувшись, захлопываю дверь.
Врать – это моё всё. Главное – чтобы Миронов этого не расслышал, а то слух у него, как у дельфина. Во время выполнения контрольных успела узнать.
В прихожей стоит могильная тишина. Кроме нашего с Мироновым дыхания и моего колотящегося пульса ничего не слышно.
– Почему
