квадратура кругаи подлость доброты.
В бесстрашии испуга —
уродство красоты…
Конкретная абстрактность,
как дружественный враг!
Культурная бестактность,
лишь белоснежный мрак!
Безвинная виновность.
Безрадостность веселья.
Кровавая бескровность.
Убийственность спасенья!
Победность пораженья,
погожих дней ненастье.
В статичности движения —
трагическое счастье.
И если сухо в мокро,
и мокро, если сухо, —
и рифма запотела,
как ссохшаяся сука,
тогда крепчает слабость
и вежливее грубость,
и горькая, как сладость,
умно приходит тупость…
Терцинами катрена
в бессмертье умираешь,
болит в паху колено,
когда стихами таешь!
От бешенства покоя
несбыточна доступность.
И в трезвости запоя
мудрее будет глупость…
Нашлась потерь утрата!
Резка в порыве плавность!
Бесплатная зарплата
усилит мою слабость…
Нет – низости величья!
Идет паденья взлет!
В отсутствии наличья
горю, как жидкий лед!
Но ароматов смрад
от грязной чистоты
влечет вперед-назад
до ложной правоты!
Пускай тесней простор
в спокойствии азарта —
я, словно честный вор,
стащу вчера на завтра!
В вечерний миг зари,
в предутренний закат
заслуженно и зря
невинно виноват…
В прогрессе деградации,
вовнутрь вхожденья прочь,
лишь стыд и слава нации —
в дневную выйду ночь.
Я продолжал бы дальше
поток противоречий,
чтоб было тяжелее,
но стало бы полегче…
Нет странностям предела.
Я с жизнью тет-а-тет,
но муза приболела —
и мучится поэт…
И надо меньше травки,
и крупной правки меньше,
повысить ниже ставки,
углубить темы мельче…
А то меня в психушку
за истязанье строк
закроют в комнатушку
на долгий-долгий срок.
Я выскажусь серьезно,
ярко и грациозно:
сколь честен твой обман —
столь легок воз поэзии;
талантлив графоман —
остро тупое лезвие…
Мечта
Войти бы, мля, в литературу,
сразив своим стихом страну,
обогатив мира культуру,
разверзнув разом тишину!
Пронзая чувственною мощью —
чтобы ронял слезу народ,
и ясным днем, и темной ночью,
твердя мой стих, спешил вперед!
Наш Президент, его прочтя,
распорядился б: «Наградить!»
И от меня чтобы дитя
хотели толпы баб родить!
Чтоб
