style="font-size:15px;"> Вскоре раздался скрип замка, и на пороге квартиры возник её муж. Ксения с удовлетворением отметила, что у Романа не столь помятый вид, какой бывает после вечерних обильных возлияний. Она ожидала худшего.
– Привет, жена! – привычно сказал он.
Привычно чмокнул в щёку. И привычно попёрся на кухню, привычно скидывая по дороге обувь и одежду.
Она, привычно подбирая на ходу вещи, привычно преградила ему дорогу, собираясь отправить благоверного в душ, и уже открыла рот, но осеклась.
Ба-а, да он в глаза не смотрит! Как Ксюша не пыталась залезть в сознание мужу через глаза – ничего не выходило. Рома усиленно прятал взгляд, словно был в чем-то виновен.
– Я, пожалуй, душ приму, – сообщил неестественно деревянным голосом Ромка и быстро, едва ли не побежал в туалетную комнату, оставив жену в недоумённо-задумчивом состоянии.
– Папа! Папа пришёл! – Маша-Маняша, ранняя пташка, выбежала из детской, раскинув руки. И замерла растерянно. – А где папа?
– Я здесь, моя принцесса! – Ромка с полотенцем на голове вышел из ванной и подхватил дочку, стоявшую к нему спиной с распростёртыми в стороны руками.
Как судорожно он прижимал Машу! Как покрывал поцелуями её лицо! Да так прощаются или встречаются после долгой разлуки! А Рома прижимал к себе малышку и за дочь, и за жену, к которой он боялся теперь приблизиться, боялся телесного контакта, считая, что выдаст себя, что Ксюша обо всем догадается.
А она догадалась! Не обо всем, конечно, детали и неважны были. Просто она интуитивно поняла, что в минувшую ночь случилось нечто необратимое и что как раньше уже никогда не будет. Особенно Ксюша укрепилась в этой мысли, когда, упросив мужа прилечь – вздремнуть перед дорогой на пару часов, прилегла рядом с ним. Ромкина спина как-то напряглась, и он непроизвольно отодвинулся от неё. Вроде бы ничего особенного, но всё-таки в этом что-то есть.
Проводив мужа, Ксюша взяла телефон и, посмотрев на него несколько секунд, положила на место – аппарат жёг ей руку. Потом опять взяла… и снова положила.
Наконец решилась, надо же было узнать, где ночевал Ромка: у Саньков или нет.
Телефон сразу же отозвался, как будто на том конце ждали звонка:
– Привет, Ксюша!
– Санёк, привет! Как вы после вчерашнего, отходите?
– Всё нормально, живы-здоровы!
Ксюша отметила, что про Рому Санька не спросила в ответ.
Сказала сама:
– А мой утром уже заявился. И не сказать, чтобы сильно пьяный. И уже на работу укатил.
– Да и мы тоже в дороге, – сообщила Санька. – На дачу едем. Там Сашкины родители с Данькой отдыхают.
И снова ничего непонятно. С одной стороны, если Саньки тоже на машине едут, значит, не очень-то они вчера с водочкой перебрали. С другой стороны – опять про Ромку ни полслова, словно заговор молчания какой-то.
– Поклон от меня Степанвасиличу и Верванне. И Данилу
