соломинку. – Моя мама обещала к ужину приготовить чудесные пирожки с земляникой. Она будет очень рада гостям.
– Благодарю, но мне пора, – погладив Пакостника, Ивор покачал головой. – А по поводу драконов не переживай. Зал Стражей разрушен вместе с меткой вызова, к которой клеймо закреплялось.
Больше ничего не сказав и даже не попрощавшись, он ушел. Разочарованно вздохнув, я побрела домой.
Глава 5
Как выяснилось, грохот разрушающейся гильдии был слышен по всему городу, так что мои родители тоже поспешили на площадь. Домой вернулись поздно вечером, уверенные, что я погибла под завалом. Я к тому моменту уже спала и спросонья никак не могла понять, почему плачет навзрыд мама, стискивая меня в крепких объятиях, и утирает скупые слезы отец.
– Со мной все в порядке, правда, – раз в десятый повторила я. – Мне удалось выбраться до того, как гильдия окончательно рухнула.
Про Ивора я умолчала. Почему-то это казалось очень личным, даже сокровенным.
Наутро я неожиданно обнаружила, что мои вчерашние злоключения не прошли все-таки бесследно. Слабость буквально валила с ног. Похоже, мне на весь день грозил если не постельный режим, то безвылазное нахождение дома уж точно.
– Как вообще мог Сариф такое допустить?! – бушевал папа, гневно вышагивая по моей спальне. – Оставить неопытного Стража наедине с драконом! С монстром!
Лежащий у меня в ногах Пакостник недовольно зафыркал.
– Даг, не кричи, – в комнату вошла мама с подносом в руках. – Пусть Авиона спокойно позавтракает.
– Я не кричу, я возмущаюсь, – уже тише возразил папа, тут же утаскивая с подноса один пирожок.
– Пап, ну все ведь обошлось, – я вяло улыбнулась и без особого энтузиазма посмотрела на принесенное мамой изобилие. Мясное рагу, овощной салат, свежий хлеб, еще горячие пирожки и засахаренные фрукты – все в таком количестве, что я бы запросто могла питаться этим дня четыре. Вот только аппетита не было совсем. И вообще, единственное, чего мне хотелось, это спрятаться с головой под одеяло и взвывать оттуда от злости и досады на саму себя. Дело было даже не в разрушенной гильдии, насчет этого меня совесть не мучила. Зато от одной мысли о том, как глупо я вчера вела себя с Ивором, у меня от стыда, кажется, даже уши пунцовели. Как вообще можно было нести такой бред?! Страшно представить, какое впечатление обо мне сложилось…
– Авиона, – мама тронула меня за рукав ночной рубашки, перебивая мои очередные мысленные завывания, – покушай, пока горячее.
Я вымученно улыбнулась и героически принялась завтракать.
Ближе к полудню мне стало чуть лучше, и я спустилась в гостиную. Устроилась в кресле-качалке у окна, гладила свернувшегося у меня на коленях Пакостника и предавалась тягостным думам. Из окна открывался вид на калитку и дорожку к крыльцу среди аккуратных клумб. В поле зрения также попадал кусок забора, так что было очень хорошо видно, если
