как сокровища, и хранили в домашней кумирне[15]. Какие еще игрушки были у них, детей этой бедной земли? Эти находки были их самым ценным имуществом.
Год за годом их семья становилась все беднее, а семья Тянь поднималась все выше. Жунье начала носить красивую цветную одежду, а он с каждым годом все сильнее обтрепывался. Но они всё по-прежнему играли вместе.
Когда Шаоаню было шесть лет, отец дал ему мотыжку и немного веревки.
– Шаоань, – сказал он, – ты уже большой. Надо приниматься за работу. Пошли за хворостом.
– Нет, не пойду, я хочу поиграть с Жунье, – запротестовал он.
– Жунье – девочка, а ты мальчик. Мальчик должен учиться работать на земле. Он не может сидеть все время дома. И потом, мы люди небогатые, папа не может все тянуть один на себе без помощника.
Шаоань молчал. Он знал, что отец был прав. Он давно смутно чувствовал, что этот день однажды придет – и теперь он наконец настал.
Так закончились его бедные, но полные бесконечной радости дни. Он начал трудиться, как любой деревенский мальчишка.
Сперва ходил в горы за хворостом с отцом, а потом с ребятами того же возраста. За раз приносили небольшую вязанку, зато каждый день. Шаоань делал, как взрослые: обвязывал охапку соломенной веревкой, чтобы потащить на спине, – выходило очень аккуратно и симпатично. У мамы рука не поднималась пускать на растопку его хворост, и она складывала эти милые маленькие вязанки во дворе. Со временем вышла приличная куча. Забегавшие соседи всегда обращали на нее внимание и говорили шаоаневым родителям: «Ха, ваш-то парень вон какой труженик!» В городе хвалят детей за учебу, а в деревне хвалят за труд. Родители очень гордились Шаоанем, и сам он в душе, возможно, впервые почувствовал, какой почет приносит людям труд.
Проблема была в том, что каждый день, когда он возвращался домой с хворостом, его мучил страшный голод. Дома изо дня в день была только жидкая каша. Он проглатывал несколько мисок каши и с постной физиономией выплывал из дома. Он знал, что даже если начать плакать, ничего не изменится. Кроме того, мама и так всегда добавляла ему половник погуще.
Когда Шаоань выходил во двор, он видел, как Жунье манит его наружу из-за стены.
Он выбегал за ворота, и Жунье вкладывала ему в руку прихваченную из дома кукурузную булку. Жадно откусывая хлеб, он с благодарностью смотрел на своего товарища. Она была в ярком чистом платье. Ее прежде вечно растрепанные волосы теперь лежали двумя черными блестящими косичками.
В шестидесятом году Шаоаню исполнилось восемь. Это было самое трудное время. Их семья часто голодала. Из Шаньси приехал брат отца – Юйтин – и ходил за ним, как привязанный, требуя, чтобы тот нашел ему жену. Отец влез в страшные долги, чтобы устроить эту свадьбу, и даже уступил молодым дом, где все семейство жило до этого. В итоге семье Шаоаня пришлось на время перебраться к семье Цзинь
Маленькая молельня для поклонения предкам. –
