его другим одноклассницам. Девочки потянули ее за руки, и она робко и взволнованно последовала за ними.
С тех пор она почти каждый день ходила туда и спустя немного времени стала одной из самых сильных баскетболисток школы.
Со временем Янминь все сильнее стал проникаться чувством к Хунмэй. Во время игры он временами едва заметно улыбался ей – вольно или невольно – и часто пасовал. Во время классных мероприятий староста Гу специально старался сделать так, чтобы они оказались в одной группе и, улучив момент, с удовольствием болтал с ней…
Душа Хунмэй внезапно озарилась солнечным светом. Она всегда мечтала о ком-то вроде Янминя. Отец его был замдиректора в педагогическом училище, а мать – инженером местной строительной конторы. Его дед был известным на весь уезд доктором традиционной китайской медицины. Янминь рос в семье деда. Он ходил в школу в уезде, всегда хорошо учился, и его неизменно выбирали старостой класса. Хотя он был всего на год старше Хунмэй, но вел себя как учитель. И вот теперь парень, о котором мечтательно говорили все девочки класса, так проникся к ней, что она чувствовала себя польщенной неожиданной честью.
Шаопин поблек на фоне выдающегося во всех отношениях старосты. Хунмэй стала придумывать способы сблизиться с ним – болтать, играть в баскетбол и, в конце концов, заставить полюбить ее. Шаопин навевал скуку. Она делала все возможное, чтобы не говорить с ним.
Хунмэй прекрасно знала, что Шаопин ищет возможности пообщаться, но избегала его. Самое досадное было то, что сегодня днем, пока она весело играла в баскетбол с Янминем и другими ребятами, этот простак решил попросить у нее мячик. Она специально бросила мяч не ему, а Янминю. Хунмэй хотела, чтобы он понял, что теперь она с другим…
Глава 10
Шаопин стоял в полумраке на берегу реки. Мысли толкались в голове безо всякого порядка. Он понял, что больше Хунмэй никогда не будет близка ему. Самая важная опора его духа была сломлена, и он чувствовал невыразимую боль. Шаопин глядел на далекие смутные силуэты гор и безумно хотел кричать – он не знал, что его глаза уже наполнились слезами.
За спиной уездный город уже заливало вечерним светом. Семьи собирались за ужином, и никто не подозревал, что где-то за городом, на растворяющейся в темноте реке, стоит отчаявшийся деревенский паренек, что у него перехватывает горло, что чувства захлестывают его, как безумца Гамлета…
Простим его. Лет в восемнадцать все мы прошли через такое – все мы жили на вулкане, где каждый поворот чувств сочится бушующими потоками лавы, рискуя в любой момент вспыхнуть.
Шаопин стоял у реки. Хотя он пропустил ужин, но совсем не чувствовал голода. Он вдруг представил себе: однажды, когда он станет кем-то – профессором, писателем, инженером – большим человеком в приличной одежде, в очках, в черных кожаных ботинках, то приедет в этот городок из большого мира, и люди будут здороваться с уважением, с трепетом – и вот тогда он увидит в толпе Янминя с Хунмэй…
