намучилась, сил нет. Каже все равно убегу до батьки. Я ж его на ферму забрала, щоб перед глазами.
– Горяч Данька! Хороший атаман с него выйде. Вот закончит школу, отдавай его в командное училище.
– Да вин моряком хоче. Капитаном. Да, чи та проклятуща вийна дасть?
Тарас Петрович, задумался, махнул, кому-то невидимому, рукой и, внимательно посмотрел на Огарку.
– Мне твой Захар, как младший брат был. Доверяли мы друг другу. Тебе я тоже верю. Тильки между нами. Яковенко каже, що Гитлер на Донбасс рвется. Не ровен час завтра, послезавтра Красная армия за Днепр отойдет, для маневру. А это значит, що придется на какое-то время в леса уйти. Сидор Ковпак партизан собирае, пока Красная Армия назад не звернется. Так вот я подумал, може Даньку со Степкой Яценюком на базу забрать? Лишние руки и ноги не помешают. Где дрова нарубить, где коней напоить, а там и погонят немцев, як тих зайцев непрошенных.
– Убив ты мене Петрович! Если бы не знала, що ты брехать не умеешь, огрела бы оглоблей за такие слова! Но если это сохранит ему жизнь, то я потерплю маленько. Вот тильки за Степку ничого сказать не можу. Хлопец хороший, но кажуть люди, що брат его старший Арсений в лес убег. Ты же помнишь, как их отца раскулачивали? Мать Ульяна с ума рехнулась, да и утопла, а отца в Сибирь. Арсений тогда парубком был, с той поры и замкнулся, от людей сторонится. Степка, конечно, другой, комсомолит в школе. Опять же на летчика хоче учится, мне Данька по секрету казав. Ой не знаю, думай сам Петрович.
– Спасибо тебе Огарка! Успокоила ты меня маленько. Чтобы то ни було, будем надеяться, що до этого не дойде. Поужинай со мной. Устина! Неси еще тарелку!
…С фронта новости все тревожней. Каждый день собирались ставочники у хаты Тараса Петровича. Сводки слушали, молча, и только, когда голос Левитана замолкал, начиналось осторожное обсуждение. У баб одна песня «Как жить дальше, если поубивают мужиков, да сыновей? Кто же за нехристь такой этот Гитлер? Как зиму будем зимовать, если не отгонят эту вражину?
Мужики, да какие мужики – песок сыпется, так те еще петушатся: «Погодьте! Красная Армия еще не раскрыла весь свой потенциал! Как было в гражданскую? Кавалерия решала все! Неожиданность, атака – вот и вся стратегия, да тактика!. Вспоминали, как заманивали врага поглубже в тыл, а потом бах-тарарах и наскоком по врагу! Тильки перья летят! Одним словом – маневры!».
Парубки не понимали до конца смысл всеобщего обсуждения, но иногда и им удавалось вклиниться в разговор своими короткими репликами: «Самолетов и танков маловато! Гитлер всю Европу на нас, а у нас тильки с 23 лет на фронт призывают! Молодые смышленые, враз бы, да напором, да с флангов!».
И только зычный голос Огарки мог разорвать этот непримиримый клубок рассуждений.
– Бабы! Мужики! Скильки ж можно языками чесать? Разбредаемся! Дела стоять!
…Вот и август уже позади. По ночам прохладно. Со среды заладил дождь – не пройти, ни проехать. По селу
