style="font-size:15px;"> – У Мэри есть матрас, а я хочу телевизор и микроволновую печь, – упрямо повторил Роман. – Чтобы никому не было обидно, можем купить Нейту раскраску, или чем там увлекаются современные детишки, а тебе, Ингрид, достанем огромную коробку антиперспирантов. Люди едят их, когда им грустно, а твою улыбку я вижу реже, чем Нейт говорит что-то стоящее внимания.
– Антидепрессанты, идиот, а не антиперспиранты, – сквозь хохот ответил Нейт. – Я не ребенок, мне уже 16 лет, и мне не нужны твои глупые раскраски, я хочу Плэй Стэйшн.
Ингрид встала из-за стола и собралась пойти к себе.
– А как же лекция о нашем предназначении? – вскрикнул Роман. – Ты просто так уйдёшь, не утомив нас своими речами о том, что мы рождены не для развлечений и должны всю жизнь посвятить спасению человечества?
Ингрид обернулась и сказала:
– Я устала. Если вам так нужна эта чудо-печь, то отправимся за ней, как будет время.
Роман остолбенел и уставился на неё с открытым ртом. Брови Натаниэля взлетели так высоко, что спрятались в гуще кудрей, скрывающей его лоб.
– И Плэй Стэйшн тоже можно? – высоким детским голосом спросил Нейт.
Роман вскочил, обнял Нейта и поднял его.
– Конечно, можно, нам теперь можно всё, великая Ингрид стала милосердной! – без конца повторял Роман, поднимая и кружа Нейта.
Уголки губ Ингрид на мгновение тронула лёгкая улыбка, которая тут же утонула в привычной маске безразличия. Она ещё несколько секунд понаблюдала за дикими танцами друзей и пошла в свою комнату. Как только дверь за ней захлопнулась, тревога стянула её внутренности ледяными тисками. Она тяжело дышала и пыталась справиться со своими чувствами, но не могла. За её спиной были сотни выигранных сражений, но сегодня она впервые познала страх. Кем бы ни был её противник, она никогда не испытывала ужас. Ингрид была так строга с Натаниэлем, потому что знала, что он был самым сильным направляющим среди всех воинов света, и то, что он не смог повлиять на маленького ребёнка, было очень плохим знаком. Тьма грядёт. В мгновение её комната исчезла, и она ощутила себя в пустом, беззвучном, абсолютно чёрном пространстве. В нём не было ничего живого, ни единой молекулы кислорода или частицы света. И это мёртвое пространство давило на неё, вытягивая жизнь. Ингрид начала задыхаться, попыталась закричать, но тьма уже поглотила её голос. Она беспомощно махала руками и ощущала, как жизнь уходит из неё, пыталась сохранить сознание, которое неумолимо угасало с каждой секундой. Ингрид почувствовала, как что-то сковало её руки и ноги, она больше не могла пошевелиться. Слёзы бессилия лились из её глаз, она крепко сжимала зубы, но неведомая сила распахнула её челюсть, и тьма устремилась внутрь её, чтобы поглотить душу. Не в силах биться с неотвратимостью она закрыла глаза и выдохнула в последний раз.
Ингрид пришла в себя от того, что кто-то коснулся её. В мгновение она вскочила, одной рукой схватила гостя
