допросил подпоручика и отпустил его в Стратилатовку, а Иван Васильевич с той поры невзлюбил зятя-барона.
Владимир Дмитриевич Вольховский также посещал тайные общества, но во время восстания находился в Средней Азии. Его спасло заступничество перед императором всё того же И. В. Малиновского. Вольховского в том же чине капитана Николай I отправил на Кавказ, заслуженно награждал орденами, присваивал воинские звания вплоть до генерал-майора, но не приближал к себе. В Стратилатовке Вольховские построили каменный дворец «о тринадцати покоях», каменный флигель… Так продолжалось, но явно по нисходящей, опять теперь в Каменке, до революции. Не сбылась мечта Самборского о приведении к «благонравию и трудолюбию всякого возраста и пола, находящихся в разврате поселян». Страшно читать о том, как разворовывали мебель, книги, картины, грабили могилы А. Розена и В. Вольховского, разбирали по кирпичику дворец Вольховских, церковь, которую Иван Васильевич возвел по проекту одного из царскосельских храмов, жгли, что жглось, как безобразничали в Каменке ревкомовцы и матросня.
Директору Изюмского краеведческого музея Н. В. Сибилеву в двадцатых годах прошлого столетия удалось кое-что спасти из мебели, а также письма известнейших людей. Во время Великой Отечественной войны он перевез музей в Уфу, там и умер, а в Изюм музей вернулся без писем Пушкина, Пущина, Вольховского, Розена…
Андрей Парамонов с болью и горечью пишет на своем сайте: «Однажды, в мае 1999 года, приехав в очередной раз в Каменку и еще раз пройдя её вдоль и поперёк, разговаривая с людьми, я удивился тому безразличию, с которым живёт её население.
Ничто им не интересно, а прошлое села не вызывает никаких эмоций. И мне стало не жалко этих людей, живущих в заброшенном колхозе. Они заслужили своё плохое настоящее, когда махнули рукой на своё прошлое». Суровый приговор, но справедливый…
А для меня после Каменки в Изюме работы не нашлось. Поехал в Артемовск Донецкой области, устроился слесарем на ремонтно-механический завод. Жил у брата Виктора, который работал на железной дороге главным механиком дистанции зеленых насаждений.
Артемовск ходил когда-то в столицах Донбасса. Всегда отличался ухоженностью на фоне других донецких городов – ни дымящихся терриконов, ни смога. Соляные шахты, знаменитый завод шампанских вин, где производилось настоящее, а не от автоКлавы, шампанское, дозревавшее в галереях соляных выработок. Собственно, я не успел как следует ознакомиться с городом – лишь посетил заседание литературного объединения имени Б. Горбатова.
Пришлось возвращаться в Изюм – умер отец, и мать оставалась одна. Не знаю, что это означает, но он в предсмертном бреду все время кричал: «Берегите Сашку! Берегите Сашку!» Я навестил его в больнице накануне кончины – он болел раком крови. Делая крыши и ремонтируя их в Донбассе, или отравился канцерогенами, или случайно облучился. В то время злокачественная лейкемия считалась совершенно
