разрешения приехать вдвоем. Хикмет согласился.
Назым Хикмет
Эти строки писались в период, когда Хикмету исполнился 101 год со дня рождения. На меня он как личность произвел огромное впечатление. Назым Хикмет – первый человек, лишенный каких-либо комплексов, встречу с которым подарила мне судьба.
За полгода до его векового юбилея я написал статью о Хикмете для «Парламентской газеты». Ее подготовили к печати, обещали опубликовать. В то время мне попался текст закона о творческих союзах, принятый обеими палатами Федерального собрания, но отвергнутый президентом страны. Настолько никчемный, бездарный и далекий от жизни творческой интеллигенции документ, что я разразился в «Литературной газете» статьей «По заветам Козьмы Пруткова». «Парламентская газета» охотно печатала мои статьи, главный редактор Л. Кравченко говорил мне, что они как раз таких писателей, как я, и стараются поддерживать. Но после статьи в «Литературке» – как отрезало. Наверное, руководству Госдумы не пришлась по нраву смазь, поэтому и поступила команда воздержаться от публикаций моих материалов. Кстати, Госдума с тех пор вот уже полтора десятилетия не может разродиться законом, который бы покончил с позорным бесправием творческой интеллигенции, прежде всего – писателей. Или такого закона нам и не видать, пока в депутатах и комитете по культуре бессменно подвизается С. Говорухин? А Кремль оседлал Путин?
Одним из козлов отпущения стала статья о Хикмете. Прошло несколько месяцев после юбилея, а статья так и не вышла. Звоню первому заместителю главного редактора Леониду Чиркову, который когда-то был и моим замом, которого я держал на должности, пока он не нашел подходящую для себя работу – главным редактором радиостанции «Маяк».
– Знаешь, Андреич, материал какой-то противоречивый. В одном месте ты пишешь, что Хикмет очень любил Литинститут, а в другом – что он ничего не знал об экзаменах в нем, – заюлил Чирков.
– Так было на самом деле. Я не стану переделывать прошлое. Но это что – основная причина для того, чтобы не печатать материал?! – спросил я в лоб и сделал паузу. К тому же они поступили сугубо по-свински – тянули резину, сказали бы вовремя и прямо, что публиковать не будут. У меня появилась бы возможность отдать статью в другое место.
Чирков не соизволил заполнить паузу своим ответом. Тогда я сказал, что ноги моей в «Парламентской газете» больше не будет. Да и она, после того как Кремль устроил аутодафе для непокорного телеканала НТВ, стала тише воды ниже травы. В каждом номере появлялось несколько материалов заместителей руководителей парламентских комитетов, по существу справки, подготовленные помощниками. Сотрудничество с перепуганной газетой, да еще «приватизированной» по отделам группками журналистов, меня не устраивало.
Поэтому пишу о Назыме Хикмете как бы с удвоенным чувством долга – как дань прекрасному и великому человеку и во искупление того, что не опубликовал ничего
