меня сюда приводишь? Кто ты такой? – ответа, как и предполагалось не последовало, как и самого кота, скрывающегося за дверью. С какой-то горечью обиды и некой болью, щемящей в сердце, медленно шла за его ускользающей тенью. Мой взгляд сразу же упал на безразличное лицо Терезы, спокойно сидящей на своем излюбленном месте. Я подала ей лекарство, давая возможность выпить его, и не выдержав, припала к ее ногам. У меня тряслись все конечности, а с глаз полились горячие слезы. Больше не было сил их сдерживать в себе. Кроме страха от неизведанного, вдруг всплыло многое. Внезапная жалость к себе, моего бессилия, горечь неизбежного, страдание моего родного человека. От нахлынувших чувств, я почти задыхалась и только сейчас позволила выплеснуть все наружу. Испытывая муки и унижения от вечно причиняющей боль жизнь, вдруг стала со мной играться. Словно подвешенная кукла в поисках счастья оказалась в путах, туго затянувшие меня и уже безвольно склонилась перед своим кукловодом. Такая же беспомощная загнанная мышь в углу, не имеющая права откусить хоть кусочек от желанного пирога. Продолжая сидеть на своих коленях, рядом с пожилой женщиной, просящим взглядом смотрела на нее и уже молила заговорить со мной:
– Тереза, я знаю куда вы пропадаете. Это и со мной происходит. Прошу, просто скажите, что я не сплю и это не наваждение, медленно сводящее меня с ума, – уже захлебываясь от своих же слез, которые порядком намочили мне ворот. Я просто продолжала буравить ее своим взором, стараясь хоть что-то разглядеть в бездонных и совершенно пустых глазах. Мое тело не могло успокоиться и его до сих пор пробирала мелкая дрожь. Тереза же продолжала молчать, а ее лицо не выдавало никаких эмоций, словно прибывая в другом мире полностью отрешаясь от своего. Мы так и сидели друг на против друга, когда в комнату внезапно зашел Эрик.
– Мелиса, что с тобой, ты расстроена? – спросил он, смотря на нас обеспокоенно. Поравнявшись со мной, он так же быстро склонился, оказавшись рядом. Ожидая ответа, встревоженно взглянул на меня. Сразу же отвернувшись, я начала смахивать остатки влажности.
– Мне больше нечего здесь делать. Прости меня, но я не в силах находиться в этом доме, – подскочив на ноги, почти бегом покинула комнату. Не сбавляя набранного темпа, я выбежала на улицу, но чьи-то сильные руки схватили меня за талию и развернули. Пытаться выбраться из цепких объятий Эрика было бесполезно, он же еще сильнее сжал свою хватку и прижал к себе. Терпеть больше не было сил и застрявший ком обиды вновь просил свободы. Я уткнулась в его вздымающуюся грудь и уже взревела. За все время моих всхлипов и стонов, потоков изливания, он молчал. Лишь нежно поглаживал меня по спине, не выпуская от себя. Когда боль постепенно начала утихать, я отстранилась, и только сейчас посмотрела на него. Мужчина провел ладошками по моим красным щекам, вытирая остатки слез.
– Я хочу тебе кое-что показать, здесь совсем недалеко. А потом отвезу тебя домой, соглашайся, Мелиса, – он широко улыбнулся.
– А как же Тереза? Ее нельзя оставлять одну.
– Не волнуйся, мы ненадолго, она
