на работу, он организовывает какие-нибудь препятствия! Весьма изобретательный и настойчивый дед, надо вам сказать.
То дверь запрет, и пока я найду окно, из которого могу выбраться из дома, – опоздаю. То деньги спрячет, которые я заработаю. Пытался не ночевать дома: отработаю смену, поем на полученные, прихожу домой – меня начинает так невыносимо тошнить, что лучше бы не работал и не ел. Много чего вытворял! Фантазии у него на сотню писателей хватит! А я вот хожу и побираюсь теперь…
«Боже, как мне повезло! В этом доме точно можно найти груду историй, если покопаться!» – подумал я тогда, а вслух спросил:
– А договориться с ним не пробовали?
– Бесполезно. Он и слышать ничего не хочет! Ему нравилось читать мои юношеские сочинения, и он не видит для меня никакой альтернативы. Но та страница уже перевернута, и я не хочу к ней возвращаться…
– Так вы писали? Дайте почитать! – сам не понимая почему, воодушевился я.
– Писал, но почитать не получится. Юношеское утеряно, а остальное – все сжигал, все до единого листочка. Пока пишу, вроде нравится и даже кажется приличным. Финальную точку поставлю, перечитываю – все ерунда, все тлен, не стоящий внимания.
– Да кто вам сказал такое? – оторопел я от такого отношения писателя к своему творчеству.
– Я сказал! – ответил он, как-то даже, мне показалось, слишком строго к себе…
– А кто-нибудь читал ваши сочинения, которые вы сожгли?
– Нет, никто, – на удивление легко и просто ответил автор, уничтожающий результаты своего труда.
– Так откуда вы можете знать, что все написанное вами – ерунда? – почти вспылил я.
– Я знаю, – очень грустно, совершенно спокойно и с поразительным достоинством, в котором чувствовалась боль и какая-то непоколебимая уверенность в словах, ответил мой новый знакомый.
Что можно было на это сказать? Я перевел тему:
– Вкусное варенье. Сами варите?
– Нет, соседка, – лицо Романа разгладилось доброй улыбкой.
– Она вам нравится! – сразу сделал я вывод, даже не подумав, что неприлично так говорить с малознакомым человеком.
– Нравится, – тихо и немного смущенно проговорил он.
– Почему вы не вместе? Она замужем?
– Нет, она свободна и, возможно, влюблена в меня, но мы никогда об этом не говорим.
– Почему?
– Что могу ей дать я? Несостоявшийся внук писателя, побирающийся на улицах и в забегаловках!
– Любовь! – воскликнул я, ничуть не сомневаясь в драгоценности такого дара.
– Любовь никчемного человека? – с вызовом и презрительной ухмылкой к самому себе проговорил Роман.
– Может тогда, стоит начать писать ради этой любви? – хотелось понять мотивы человека, так уверенно отказывающегося от девушки, которая ему явно была симпатичной, и своего призвания (Насколько я смог понять
