лет среди русских живет, а все не научится чисто говорить! – «поливала» соседа знакомая бабуля.
– А вы – сколько лет среди греков и армян живете?
– Почти всю жизнь.
– Скажите «Цавт танем»
– Цавутаным
– Говорили вам эту фразу?
– Говорила соседка, когда помогала мне за мамой старенькой ухаживать. Еще говорили…
– Эх, вы, столько лет вам говорят такие хорошие слова, а вы все не можете научиться чисто по-армянски говорить. Знаете, как переводится?
– Нет, чувствую только, что-то хорошее, успокоительное.
– Конечно – «возьму твою боль» означает.
– Ох, ты! – Всплеснула старушка руками. Потом вздохнула горестно. – Грешница я! Сказано, не судите, да не судимы будете, а я языком своим дурным грешу.
– Ничего, Иванна, главное, каетесь.
До-ре-ми-до-ре-до…
…Приведённые факты, говорят о том, что сквернословие – это одна
из главных социальных проблем нашего общества
(Ишина Татьяна Владимировна)
Экзотические южные цветы на клумбах перед городским театром притягивали отдыхающих и местных жителей, они роились вокруг них на вычурных скамейках сквера, жужжали каждый о своем в тени причудливо постриженных деревьев и шляп. Мы с сынишкой тоже присели отдохнуть после репетиции. Из дверей театра выпорхнула стайка возбужденных подростков, покружила в поисках свободного местечка и опустилась рядом с нами, продолжая громко «чирикать». Через некоторое время мой лингвистичный ребенок заинтересованно спросил: «Мам, а на каком языке они говорят?». Я прислушалась. Они говорили на «нем» – великом и могучем матерщинном русском языке, да так виртуозно, умудряясь не употреблять ни одного не матерного слова, что нетренированному детскому уху трудно было уловить смысл разговора. Впрочем, я тоже с трудом понимала суть беседы. Мальчишки лет по двенадцать – тринадцать говорили громко, ничуть не смущаясь присутствием посторонних. Словарный запас, правда, был маловат, не то, что у моей знакомой доярки, умевшей обложить непослушную корову, этажей этак в пять, с упоминанием одномандатных округов, потому вариаций было немного. Болтовня напоминала «бородатый» анекдот про строителей, несущих носилки с бетоном, где все слова начинались с «ху». Но какие их годы?
– Мальчики, тут еще кто-нибудь есть, кроме вас? – спросила я. Пацаны непонимающе уставились на меня.
– Если тут кто-то еще есть, то почему вы не стесняетесь так выражаться? – они нисколько не сконфузились, даже не сразу поняли, о чем я толкую. Хорошо хоть пререкаться не стали. А могли.
Как-то я шла по тротуару и неожиданно получила «по ушам» сзади таким громким, жестким матом, что встала, как вкопанная. Кто, вы думаете, меня обогнал? Две девочки лет по десять.
На спортивной площадке
