Цитадель или прибились к ватагам, изредка совершавшим набеги на осаждавших.
Черной осмотрелся, не выходя из лесу, и приметил на холмике небольшую клеть с пологой крышей – холодок пробежал по спине, когда он догадался: это дом колдуна. Рука сама потянулась к длани Предвечного на груди… Сперва нужно убить колдуна, так учили храмовники перед тем, как войско отправилось опустошать земли Цитадели. Перво-наперво – убить колдуна, и только потом избивать мужчин, грабить и жечь избы, насильничать, уводить скот…
Ребята стояли в нерешительности и посматривали на Черного то ли со страхом, то ли с вызовом. В бою он бы наплевал на этот вызов…
Дверь в домушку колдуна была не заперта, лишь плотно прикрыта, снег не скрипнул под ногой – он приготовил арбалет, но, подумав, закинул его обратно за плечо и взялся за нож: надежней. Черной никогда не видел колдуна так близко и боялся, что от суеверного страха, чего доброго, метнет нож не оглядевшись как следует.
Он распахнул дверь одним широким движением – маленькая клетушка просматривалась полностью, – но вместо колдуна возле очага возилась девка, перепачканная сажей. Черной покрепче перехватил нож, готовый сорваться с руки, довольно хмыкнул и захлопнул дверь обратно. Девка опомнилась сразу, завизжала, и Черной успел подумать, что это тоже неплохая добыча, а потому задвинул наружный засов.
В один миг залаяли собаки, заорали бабы, заревели детишки – Черной снял арбалет с плеча и, как только заметил движение у входа в ближайшую избу, выстрелил в появившегося на крыльце мужчину. Попал. Еще двоих сняли ребята – только после этого деревенские догадались не высовываться.
Черной не таясь направился в сторону домов, зная, что его прикрывает десяток арбалетов, и если бы не шум вокруг, все могло бы повернуться иначе. Он сделал шага три или четыре, когда услышал шорох стрелы, но не успел даже пригнуть голову, как ощутил тяжелый удар в грудь. Стрела прошила кожаную броню и стеганку и застряла где-то под лопаткой – лучник оказался мастером своего дела. Черной, пошатнувшись, подумал еще: «Ничего себе сходил за кабанчиком», но за тот миг, пока он держался на ногах, в грудь влетело еще три стрелы, опрокидывая его на спину: лучников было много.
Однажды некие прислужники Зла хитростью заманили Черного в ловушку и яростно набросились на него. Он доблестно сражался, но стрела, что они пустили из засады, пробила его грудь. И не мог Черной уповать ни на кого более, только на милость Предвечного и доброту Его чудотворов.
«Об искушении Злом в любви»
Предрассветное небо над головой окрасилось в удивительный сине-зеленый цвет, и Черной впился в него взглядом, с каждой секундой все сильней ощущая боль – и горечь. Глупо. Вот тебе и непобедимый легион… Вот тебе деньги, власть и слава… Говорят, перед смертью за один миг вспоминаешь сразу всю жизнь, – никчемная оказалась жизнь.
В семье Черной был пятым по счету, и мать считала его подменышем, потому что родился он с
