запал. Как письмо на углях, навсегда.
Сердце билось – прощай, край свинцовой воды.
Север, может быть, это такая судьба,
Попрощаться с тобой и с собой – и уйти.
Не увижу, не вспомню, так просто, на раз…
Догорел – как и не был – вдали горизонт.
Я стоял на краю у малиновых скал
И смотрел, как сгорает последний восход1.
6. Белен не знал (и в этом нет сомнений), в чем состояла научная работа Горена в Ковчене, но догадывался, что пристальное внимание чудотворов к Горену связано именно с ней.
7. За неделю до смерти Горен заговорил о ее предчувствии, но Белен отнес это на счет приступа меланхолии. Предчувствие его было столь сильным, что он переписал завещание.
8. Белен не может утверждать, явилась ли смерть Горена следствием параноидного (алкогольного) психоза или обусловлена чьей-то злой волей. И, несмотря ни на что, склоняется к версии психоза.
19–26 июня 427 года от н.э.с.
Инда стоял на краю обитаемого мира и смотрел на извержение вулкана. Белый дым ветры бросали на свод, рвали в клочья, но не могли разогнать: густыми клубами дым поднимался в небо и превращался в тучи, которые щетинились множеством молний. Трещина плевалась кипящим камнем, и фейерверками разлетались по сторонам огненные брызги. Вулкан грохотал подземными взрывами – торил дорогу под свод. И в его оглушительном рокоте Инда услышал отчетливое: «Я иду». Земля дрожала под ногами – это перед сокрушительной силой подземного огня трепетал Обитаемый мир.
«Я иду», – выл ветер, бьющийся в свод. «Я иду», – ворчал небесный гром. Неживое нечто говорило с Индой на языке, понятном без слов. Внерубежье не желало ложиться на графики гладких функций, оно наскакивало на свод разъяренным зверем. Оно собирало силы перед каждым броском, не распыляло и не растрачивало энергию понапрасну – било точно в одно место, как молоток по пробойнику. Словно было разумным существом.
И жалко смотрелась рядом с ним мощь всех аккумуляторных подстанций Обитаемого мира, и свод казался яичной скорлупой. И смешно было говорить об экономии на уличном освещении, даже об остановке заводов смешно было говорить.
Не плюй против ветра – рано или поздно плевок вернется тебе в лицо. Сила Внерубежья – это энергия чудотворов, накопленная веками, а не неведомые стихии, вдруг ополчившиеся на людей. Да, сегодня пробитую брешь можно будет залатать. Ненадолго. Расчет усиления поля показал Инде вполне приемлемые (для совета при Гроссмейстере) цифры, но Инда не зря приехал на метеостанцию – этот расчет ничего не стоил перед подземными взрывами и исторгаемой из чрева земли магмой. Перед тем, что шевелилось и рокотало у Инды под ногами. Как заложить в прогноз броски разъяренного зверя? Чем объяснить высокую вероятность направленных ударов по своду? Как доказать, что следующий удар придется именно в самое слабое место? Нет в теоретическом мистицизме стройной
Перевод Натальи Каравановой.
