на маленькую площадку, возвышавшуюся над трассой для бобслея. Под ним начинали расползаться ледяные щупальца, стремившиеся к низу долины. От их движений кружилась голова. На площадке в полной готовности стояли двое саней.
Кловис возвышался у первых, внимательно посматривая на часы.
– Я выезжаю через минуту. Залезай в другие сани.
– А что, мы едем не вместе?
– Конечно нет! Мы направляемся в разные стороны!
Разные стороны? И тщетно Джошуа вглядывался, трасса нигде не разделялась, а следовательно, у них не было ни единой возможности приехать не в одну и ту же точку.
– Тридцать три секунды… когда я уеду, досчитай до двадцати и трогайся, ладно?
Джошуа кивнул, чтобы показать, что все понял.
– Это очень важно! До двадцати, ни секундой больше!
– Есть вещи, которые нужно делать в определенное время, я помню, – сказал Джошуа, чтобы успокоить Кловиcа.
– Я вижу, ты понял… Семнадцать. Настала пора прощаться. Прощай, Джошуа, и спасибо за все, что ты для нас сделал.
– Нас? О ком ты говоришь, Кловис?
– Девять… Ты поймешь чуть позже. Шесть… Кловис схватил стальные сани огромными руками и начал толкать их к склону, а потом забрался внутрь.
– Три… Делай как я! И закрой глаза!
– А ты-то куда едешь? – прокричал Джошуа.
– В ночь.
Через мгновение маленькая красная колесница Кловиса скатилась по склону и испарилась, как будто ее и не существовало вовсе. Джошуа напряг слух, чтобы уловить шум от спуска, но ничто не нарушало бесконечную темноту, поглотившую горы.
– Двадцать… Девятнадцать… Восемнадцать… – считал голос Шамину в его голове. Он действительно должен был следовать инструкциям Кловиса и ехать за ним по незнакомому маршруту? Если судить по перепаду высот, трасса будет сложной и быстрой, а он не имеет ни малейшего опыта в бобслее. – Тринадцать… двенадцать… одиннадцать… – После пробуждения в ванной комнате его всю дорогу преследовали странности. У Джошуа вдруг сложилось впечатление, что он оказался в пирамиде со стенами, покрытыми иероглифами, в которых он совершенно не разбирался. Ему не хватало ключа от этого шифра, Розеттского камня[3] Шампольона, чтобы мир наконец сделался чем-то цельным и ясным. Мало было надежды и на то, что ключ обнаружится внизу этой безумной трассы для бобслея. Джошуа чувствовал, что и без того уже отправился в путешествие, которое ему не по силам. – Семь… Шесть… Пять… – Джошуа схватил холодную сталь саней и напрягся изо всех сил, чтобы столкнуть их с места. Они поехали на удивление легко, он как можно быстрее запрыгнул внутрь и улегся. – Три… Два… Один, – услышал он, сворачиваясь внутри. Сани доехали до края пропасти и полетели в темноту.
Сначала пришло чувство скольжения по черно-белому туннелю, потом – давление неизвестной массы на каждую клетку его тела. Джошуа спускался по невидимой трассе, не зная, куда она ведет, вниз или вверх.
Стела, найденная в 1799 г. в Египте в г. Розетта, с выбитыми на ней тремя идентичными текстами, один из которых – на дневнегреческом – стал отправной точкой для расшифровки двух других, начертанных египетскими иероглифами. 1822 г. Жан-Франсуа Шампольон, французский востоковед, осуществил расшифровку Розеттского камня (
