повторе, крутились ее слова от том, чтобы позвонить Леону. Мы остались в дружеских отношениях и, наверное, мама права – нет ничего крамольного, если я поинтересуюсь, где лежат документы.
Игнатов долго не берет трубку, и когда я уже собираюсь нажать «отбой», слышу его голос:
– Привет, Агата.
– Привет. Ты где? – ой, вот зачем я спросила? Меня это совершенно не должно касаться. По привычке? – Прости. Как дела? – поспешно поправляю себя.
В трубке слышится приглушенный смешок.
– Я на работе, Агат. Все нормально. У тебя как?
Ну еще бы!
Где можно найти в субботу Игнатова?
Только на работе!
Всегда на работе!
Постоянно НА РАБОТЕ!!!
Я опять завожусь. Завожусь так, будто имею на это право.
– Хорошо все, – отвечаю резче, чем следовало бы. – Леон, я звоню по делу, так что не подумай, что я ищу повод, чтобы позвонить и узнать что-то о тебе, возможно, я сейчас не вовремя, поэтому…
–Так, стоп-стоп-стоп, – Леон прерывает мой поток безумств, отчего я безмерно ему благодарна. – Я ничего не понял, но давай по делу. У меня мало времени, – Игнатов, видимо, отстраняет от уха трубку и кому-то шепчет, – продолжай, Агат, – а это уже мне.
– Короче говоря, я не могу найти документы на квартиру и паспорт газового счетчика, – на одном дыхании зачитываю я. – В понедельник придут его опломбировывать, – чуть ли не по слогам проговариваю последнее слово.
Игнатов молчит.
Сам, что ли, не помнит, где они, и вспоминает?!
Я жду, что он сейчас пошлет меня куда подальше, но совершенно не ожидаю следующих его слов:
– Я понял. Вечером заеду, найду. Все, Агат, мне правда некогда, – Леон отключается, а я еще с минуту смотрю на экран своего телефона.
Это что сейчас было?
Мне же не послышалось, и Игнатов действительно сказал, что приедет вечером? Сюда?
Ко мне?
«Не к тебе, Игнатова, – вторит мой внутренний голос, – он приедет по делу».
Я начинаю судорожно метаться по квартире.
«Вечером заеду», – это во сколько? В семь? В девять? Или в полночь?
Для Леона Игнатова понятие «вечер» может варьировать в диапазоне от шести вечера до двенадцати ночи.
Я зачем-то бегу на кухню и открываю холодильник. Что я пытаюсь в нем найти, когда сама же утром провела тщательную продовольственную инспекцию? В нем стерильно, как в операционной.
Я не знаю точного обозначения моим следующим действиям, возможно, это биполярное расстройство, о котором мне сообщит моя лучшая подруга-психотерапевт чуть позже, но сейчас я совершенно не даю отчет своим действиям, когда торопливо набираю маму, когда спрашиваю о том, что можно приготовить быстро и нетрудоемко. Это точно не я несусь в ближайших супермаркет за продуктами. Это всё кто-то другой, это не я…
Потому что Игнатова Агата никогда не
