которой раньше не было. И вот этих мелких морщинок в уголках глаз тоже. В черных глазах отражается неверие, надежда, боль. И все это смешивается с радостью и чем-то еще. Тем, что сидит где-то глубоко. Чем-то слишком личным, причиняющим боль.
Сердце замерло и, сделав болезненный толчок в груди, подскочило к горлу. Несмотря на не самый радостный повод для встречи, перед глазами замелькали воспоминания из нашего общего прошлого. И, по какой-то нелепой странности, в мыслях завертелись только приятные моменты.
Вот он прижимает меня к себе и, поглаживая живот, что-то ласково шепчет на ухо…
Вот мы на яхте и мужчина смотрит на меня, а я чувствую себя самой желанной на свете…
Вот мы танцуем в центре зала, и он прижимает меня к себе, как антикварную реликвию…
И последнее. Та ночь на яхте, когда я все это оборвала.
Я ожидала чего угодно, только не того, к чему меня не мог подготовить никто. Даже Калинин. Я не ждала, что мне будет настолько больно снова увидеть этого человека. Он проехался по мне катком, а я вспоминаю только хорошее. Вот дура!
Челюсть мужчины упала вниз. Он все пытается вернуть ее на место и что-то сказать. Губы шевелятся, как в бреду, но из рта не вылетает и звука. Лицо побелело настолько, что, кажется, Одаевский вот-вот рухнет в обморок.
Мы смотрим друг на друга, и ни один не говорит ни слова. Пауза затягивается, а атмосфера в комнате сгущается. Кажется, что еще чуть-чуть, и ее можно будет потрогать руками.
Обжигающий огонь черных глаз прожигает душу. Я заставляла себя забыть этот взгляд, когда долгими ночами не могла заснуть. Тогда я тупо шептала в подушку: «Прошу тебя, уйди из моей памяти, навсегда». А теперь он снова ворвался в мою жизнь, вывернул нутро наизнанку и напомнил все то, что я так и не смогла забыть.
Энергетика мужчины разлилась по комнате, словно обволакивая в кокон и давая, такое забытое, ощущение прежней защищенности. Сколько ночей я провела в этом коконе безопасности? Сколько раз этот человек спасал мне жизнь?
Нет, не смей, Вероника! У тебя нет права быть слабой! Ты можешь сейчас остановиться и, подняв руки, сдаться. Остался лишь один шаг, и цель будет достигнута.
Усилием воли прогоняю все воспоминания, заставляя себя вернуться в настоящий момент.
Он подпишет бумаги, и на этом наше общение закончится. А я снова заставлю себя перестать вспоминать.
– Прошу, присаживайтесь, – говорит Юрий Алексеевич Одаевскому, указав рукой на стул.
Одаевский даже не взглянул на юриста. Его черные глаза продолжают прожигать во мне дыру.
– Сделки не будет, – прохрипел он побелевшими губами.
Глава 9
Марк.
Артамонов не обманул. Уже через день мне позвонили из какой-то юридической компании. Снова подставные лица. Но мне нужен их главарь, а не вся эта компания умников.
– Марк Альбертович, у нас есть для вас отличное предложение, – говорит
