это, – выставил перед собой маленькие ручки Бук, – полегче, что ли.
Теперь я схватила со стола старую, почти рассыпавшуюся книгу и запульнула ею в активно увертывающегося Бука.
– И вообще, что это было сегодня перед занятиями? Почему ты меня не пускал в Академию?
Букашка ловко увернулся от брошенной книги и показал мне язык. Отлетев на приличное расстояние, он сел на подоконник. Насекомому повезло, что окна здесь были очень высокими.
– Я просто шутил, – крикнул он из своего убежища.
– Шутил? – в моем голосе появились истерические нотки. – А магистру Лиадору зачем наврал? Как ты там сказал – пыталась зарубить тебя топором?
Букашка задумчиво почесал рогатую голову:
– Но ведь ты же сама сказала, что когда выломаешь дверь, то убьешь меня.
– Это уже после того, как ты меня не пускал внутрь, – я схватила дощечку с пола и, хорошенько размахнувшись, бросила в Бука.
Та, выписывая круги в полете, не просто долетела до букашки, а перелетела и врезалась в окно. Послышался характерный звон бьющегося стекла. Им тут же и засыпало цель моей мести.
Из разбитого окна потянуло сквозняком.
– А-а, – немного драматично закричало насекомое и, схватившись за лапку, свалилось с подоконника на один из столов библиотеки, что стоял рядом.
Я, до этого яростно сжимавшая кулаки, испуганно замерла и теперь растерянно смотрела на тельце, которое после падения с немаленькой высоты, больше не шевелилось.
– Бук?
Букашка не отвечал.
– Бук?!
И снова тишина. Я с практически остановившимся от страха сердцем подскочила к столу, на который упал букашка. Он лежал в окружении битого стекла, раскинув в стороны лапки, и не шевелился. Глазки-бусинки были закрыты.
Я протянула руку и бережно погладила пальцем панцирную головку.
– Бук? – шмыгнула носом. – Очнись.
Головка монстрика от моих поглаживаний повернулась набок, пасть чуть приоткрылась, показав остренькие зубки и лимонно-желтый язык.
– Я честное слово больше не буду в тебя ничем кидать.
Один глазик насекомого дрогнул и слегка приоткрылся, подозрительно меня рассматривая. Не успела я охнуть, как этот притворщик подскочил на месте и принялся методично стряхивать с себя стекло.
– Ловлю на слове, – зубасто улыбнулась мне эта насекомообразная сволочь.
Сказал он и тут же получил по панцирной заднице.
– Ай!
Я самодовольно ухмыльнулась и с чувством утоленной жажды мести пошла вглубь библиотеки, вытирая руки от липкой слизи об ученическую юбку.
Неудавшийся артист полетел за мной с прежней легкостью, как будто не он только что строил из себя умирающего. Потирая ушибленное место, насекомое обиженно и демонстративно громко сопело.
– Не сопи, – пригрозила я.
– А ты не командуй!
– Это ты еще
