очень красиво. Если хочешь, мы ещё сходим туда на «пигник».
Пеппе приоткрыл глаз:
– А мы возьмём сэндвичи?
– Конечно, только в этот раз ты их приготовишь. А я понесу. – Рассмеялся Ботвинник.
Пеппе робко улыбнулся и шмыгнул пятачком:
– Ты настоящий друг!
– А ты, молодец, что признался. Наверное, это было нелегко.
– Агасики, но я очень смелый!
И поросята засеменили бок о бок домой, о чём-то оживлённо переговариваясь.
Друзья идут в цирк
– Пеппе!
– Хр
– Пеппе!
–Хр-хр
– Поросёнок Пеппе! – даже всегда терпеливый Ботвинник, казалось, был готов выйти из себя.
– Ты не видел мою кожаную курточку? – Высунулась из дверного проёма взъерошенная голова Пеппе.
– Вот она, висит на вешалке.
Пеппе радостно подпрыгнул и выбежал в коридор похрюкивая.
– Зачем тебе курточка? Ты же редко её надеваешь, и на улице сейчас тепло. Дождя не обещали вроде? – с недоумением спросил Ботвинник.
– Я же не спрашиваю тебя, почему ты всегда таскаешь кепку на голове, – проворчал Пеппе втискиваясь в маленькую ему в районе живота курточку.
– Кепка защищает и от солнца тоже. И от дождя. – улыбнулся Ботвинник.
– Как и курточка. И ещё я в ней очень круто выгляжу. – Пеппе втиснулся в курточку и довольно рассматривал себя в зеркале. – И мы не часто выходим на такие…мериятия?
– Мероприятия? Мы просто идём в цирк!
– Агасики. Приятия! Цирк! Где ещё мою курточку оценят по достоинству! Ну пойдём-же, вечно приходится тебя дожидаться! – Пеппе нетерпеливо шмыгнул пятачком и притопнул копытцем.
В цирке друзья уселись на свои места. Пеппе вертелся и озирался, проверяя, смотрит-ли кто-нибудь на него в курточке. Спустя какое-то время он разочарованно повернулся к Ботвиннику:
– Кажется тут одни деревьящины!
– Ты хотел сказать – «деревенщины»? Почему? Вон там вот, видишь сидит маэстро Поросёнков, а левее – поросёнок Фродо? Они же вовсе не из деревни, да и если бы были – нельзя так назвать других поросят.
Пеппе недовольно хрюкнул и проворчал:
– Похоже тут никто ничего не понимает в моде.
Ботвинник только вздохнул и улыбнулся:
– Сейчас уже начнётся представление.
– Надо было остаться в буфете, там уж точно нашёлся бы кто-нибудь, кто оценил-бы мою курточку.
– И наверняка, кто-то уже оценил бутерброды из буфета, да Пеппе?
Пеппе невольно смахнул крошки с пятачка и что-то пробурчал, угрюмо уставившись на манеж. Но, как только на нём появились весёлые клоуны, недовольство поросёнка как рукой сняло. Пеппе сидел, не отрывая взгляд от клоунов, затем от акробатов, от весёлых зверей на арене цирка. Он вздрагивал, ахал, смеялся, иногда прятался
