быстро переспросил официант. Судя по акценту, он не был норвежцем.
– Это кумжа? Ну знаете, это такой лосось…
– Извините, я плохо говорю по-норвежски, – сказал официант. – Я принёс…
– Нет-нет, – мама отмахнулась. – Не нужно.
– Что вы говорить?
Мама перешла на английский и объяснила, что ей ничего не нужно.
– Скажите, если вам потребуется что-то ещё, – ответил официант тоже на английском.
Когда он уходил, я обратил внимание, что на его форме нашиты шёлковые розы. Воротник был из красной материи. На чёрных брюках – чёткие стрелки. Мама хотела, чтобы именно так выглядели мои парадные брюки.
За столом было тихо, все ели. Я потыкал лосося вилкой.
– Сейчас мы возьмём себя в руки и всё съедим, – прошептала мама. – Это кумжа, деликатес. Ммм. – Её передёрнуло, когда она жевала, но мама продолжала улыбаться. Я тоже положил в рот кусочек. – Да, вот так. Давай, – она подмигнула мне.
Пока мы ели, я понял, насколько устал. Официанты мухами сновали вокруг стола. Каждый раз, когда их о чём-то спрашивали, они отвечали на очень странном норвежском, а потом шли за метрдотелем. Они принесли из-за барной стойки несколько винных бутылок, вывезли несколько тележек с едой, следили, чтобы на столах не кончались хлеб и вода, наливали детям лимонад. Младшие уже наелись и носились по коридору перед банкетным залом, кричали, ссорились и плакали. Мой двоюродный брат Таге сидел на другом конце стола и улыбался.
Я скользил взглядом по помещению, в голове было то густо, то пусто. Сначала я не понимал, что вижу. А потом меня словно молнией ударило. Я заметил над барной стойкой голову с блестящими чёрными волосами. Это она! Та девочка, которую я сегодня ночью видел в гардеробе!
Прежде чем я успел обдумать этот факт, перед девочкой возник официант. Он явно злился, из его рта летела слюна. Он шипел на девочку и оглядывался, а потом уволок её за вращающиеся двери.
У меня вспыхнули щёки, в ушах застучала кровь. Что ей сказал официант? Почему он так разозлился?
– Ты куда? – спросила мама, когда я поднялся.
– В туалет.
Я направился к барной стойке. Взрослые ничего не заметили. Они, как обычно, болтали, перебивая друг друга, шутили и смеялись. Я проскользнул за стойку и присел на корточки. Какой-то официант вышел из вращающейся двери с кучей тарелок в руках. Дверь осталась полуоткрытой, и я заглянул в кухню. Там было полно блестящих металлических столов и кастрюль, с потолка свисали венчики и половники. Вытяжки с грохотом всасывали в себя пар. Пахло солью и жиром.
Официанты окружили высокого плотного мужчину с властным лицом. Казалось, они напуганы. Это что, отец Томми?! Наверняка это он! Я узнал розовое лицо, широкие плечи и, как всегда, слишком тесный костюм. Отец Томми держал за ухо девочку, ту самую, которую я видел ночью. Девочку, которая разглядывала нас.
Наверное, ей приходилось стоять на цыпочках,
