невозмутимо играла на рояле, пока труппа занималась.
На удивление, вчера все прошло хорошо. Посиделки не удались – у Павла были дела, он дал мне номер менеджера, чтобы я договорилась по мебели, и мы перенесли дружескую встречу на сегодня.
После репетиции.
С утра Игнат отвез меня в театр, и я осталась. Рабочего графика пока что нет, но мне объективно необходимо вернуть форму.
– Булатова, арабеск. Выше, не сгибай колено! – Фаина Алексеевна подошла ко мне, и болезненно ткнула пальцем в бедро. – Взвешивание через неделю, кстати.
– Вес в норме, – задыхаясь ответила я, и продолжила работать.
– Вес – да, но рыхловата, – без обиняков заявила хореограф.
Согласна.
Напротив, в другом конце зала, тренируется Женя. И показательно меня игнорирует. Странно, что она решила работать с труппой, уверяла ведь, что время еще есть, и вдруг явилась и вчера, и сегодня.
Неужели мозги на место встали?
– Отлично, встаем в пятую позицию… – хлопнула в ладони Фаина Алексеевна.
Все исполнили, и продолжили тренироваться под довольно-таки едкие замечания. Я откровенно задыхалась. Все же, хоть я и занималась самостоятельно, но, как оказалось, себя я жалела. И делала все в полсилы. Теперь это заметно.
Я мокрая насквозь. Ноги дрожат, мышцы – кисель. Танцевать никогда не было легко, балет – это самый тяжелый спорт, и знали бы зрители, что происходит с прекрасным лебедем, убегающим со сцены за кулисы. Лебедь держится за бок, и пытается отдышаться. Утирает пот, пытаясь не размазать грим, и возвращается на сцену.
– Танич, отлично. Хабарова – спину держи! Булатова – хорошо, но можно лучше. Следи за коленями, ты не лягушка, не жалей себя. Волынина, – с неудовольствием взглянула Фаина Алексеевна на Женьку, – руки деревянные, с плечами проблемы. Сходи на массаж.
– Хорошо, – буркнула Женя.
Никогда она не умела принимать критику. Странно, что в хореографическом продержалась. Знала бы мама, какими эпитетами меня иногда награждала Нина Васильевна. При всех. Однако, мне это помогло – я из кожи готова была вылезти, чтобы она похвалила.
И добилась своего.
– На сегодня все! – отпустили нас, и я чуть не упала на пол от усталости.
Но собрала все оставшиеся силы, и поплелась в раздевалку.
– Ты где поселилась? Привет, – толкнула меня Женя.
– Мы разговариваем?
– Да ладно тебе, – скуксилась она. – Ну характер у меня такой, будто ты не знаешь.
– То есть, швырять мне в лицо расческами и выкидывать мои вещи – это милые проявления твоего характера?
Я стянула пуанты, и без жалости выбросила их – грязные, на один раз буквально.
– Ты ведь тоже не святая! – сузила Женя глаза. – Наврала мне. Так что мы квиты.
– Жень, я не врала, я просто не рискнула тебе говорить про смотр. Знала, что ты скандалить станешь. И… если ты извинишься, то я тоже извинюсь, но никак
