ветвей сережками свисали удивительные плоды. Они были прозрачными, будто стекло, и принимали форму капель, а посреди них, словно маленькие ядрышки, сверкали точки, похожие на звездочки.
Любуясь этой красавицей, Ивета на некоторое время позабыла все на свете – она буквально чувствовала ту необыкновенную силу, что исходила от той, изображенной рукой отца особы. Позже она, лежа в кровати и отходя ко сну, задумается над тем, чтобы попробовать уговорить отца отправить его работы куда-нибудь на рассмотрение, но потом передумает, уверившись в том, что он никогда не согласится. Если папа не показывал их дочери, то о демонстрации работ сторонним лицам можно было даже не заикаться.
Так бы она и стояла, зачарованная красотой принцессы Самэльнил (ее имя это то немногое, что помнила Ивета из сказок Артура), и точно была бы поймана отцом, если бы ее не отвлек Принц. Громко замяукав, он просунул голову дверной проем.
– Да, да, знаю, прости, – опомнившись, сказала Ивета. – Не удержалась.
Она не стала тратить время на раздумья о том, пытается ли кот предупредить ее о приближении отца, или наоборот хочет, чтобы папа ее застукал, девочка еще раз окинула взглядом комнату. Просмотрев некоторые рисунки, из которых самым странным и непонятным ей показалось изображение серебряной подковы, испещренной вытравленными на ней символами, Ивета быстро покинула кабинет, закрыла дверь настолько, насколько закрыл ее отец, и направилась к себе.
Войдя внутрь и пустив Принца, девочка поставила стакан на прикроватную тумбочку и включила лампу. Быстро переодевшись в ночную пижаму, она услышала шаги отца в коридоре в тот момент, когда сдернула одеяло и с книгой в руках укладывалась постель.
Посидев немного и посверлив взглядом стену, в это время пребывая глубоко в себе и любуясь картиной принцессы, запечатленной в памяти, Ивета посмотрела на собственные «творения». Она тоже любила рисовать, но ставить ее работы рядом с картинами Артура было все равно, что сравнивать взрослого опытного поэта и ребенка, едва научившегося внятно говорить. Рисунки у нее были симпатичными, но они ни в какое сравнение не шли со спрятанными в полумраке кабинета отцовскими шедеврами.
Бывает так со всеми. Все «молодые» деятели страшатся больших теней великих людей, сравнивая свое начало с их серединами или концами. Но даже несмотря на это Ивета всегда думала, что ей никогда не удастся сравниться с отцом, не говоря уже о том, чтобы превзойти его.
На этой мысли девочка раскрыла книгу на том месте, на котором остановилась, а спустя два часа уже глубоко спала, подмяв мягкую, нагревшуюся теплом ее тела подушку себе под голову.
Глава II
Перемен не миновать
Едва на горизонте забрезжил рассвет, на улице раздался громкий и протяжный крик соседского петуха, настолько громкий и пронзительный, что его слышали едва ли не во всей деревне.
Лежа
