дней. Дважды вымыв волосы душистым мылом, я откинулась на спинку ванны и расслабилась.
На моей ноге все так же зиял розовый шрам, опоясывая худощавое бедро. Руки и живот украшали тонкие шрамы от порезов Ирины. Даже мои новые способности не смогли заживить их полностью.
Я тряхнула головой, стараясь отогнать противные воспоминания, и когда кожа на моих пальцах совсем скукожилась, решила вылезти из ванны. Вытеревшись теплым, пушистым полотенцем, я накинула на себя халат и прошлась по нагретому от камина полу к прикроватному столику. К счастью, на нем нашлась расческа.
Расчесывая колтуны в своих мокрых волосах, я уселась на мягкую кровать.
Меня накрыла грусть, которую я с радостью приветствовала. Я скучала, скучала по Асе. Своей родной, любимой подруге. И это было гораздо лучше, чем все время испытывать гнев и боль.
Что заставило ее так поступить? Почему?
К горлу подкатил ком разочарования. Я разгладила ладонью мягкую белую ткань простыни. Глаза щипало от слез, но их не было. Но я очень хотела, чтобы они вырвались из меня безумным потоком и дали мне долгожданное облегчение.
Я вздрогнула от стука в дверь. Быстро кинулась к стулу в ванне, где лежал мой кинжал и развернулась к двери. Дверь открылась.
– Данияр, – выдохнула я.
Он поднял удивленно бровь и усмехнулся.
– Я думал, ты уже спишь.
– Поэтому ты решил вломиться ко мне?
– Я постучал, значит, не вломился. – Он закрыл за собой дверь и вышел на тусклый свет масляной лампы. Он уже искупался и переоделся.
– Кстати, я очень рад, что ты не растерялась и держишься достаточно воинственно. Так и нужно, особенно сейчас, – он кивнул моему кинжалу в руках. – Сможешь защититься от любого чужака.
– А если этот чужак – ты?
На его лице появилась усмешка.
– Мы с тобой оба знаем, что меня этим не проймешь.
– Твоя уверенность начинает меня раздражать, – я положила кинжал на столик и вновь опустилась на край кровати, пристально наблюдая за Данияром.
Он усмехнулся и направился вперед.
– Ты поела?
– Да, а ты?
– Когда мылся.
– Хорошо, когда умеешь делать несколько дел одновременно.
– Я много чего умею, – усмехнулся он, останавливаясь совсем рядом с кроватью. – Почему ты еще не спишь? Ты же вымоталась с дороги. Хотя, подожди… – он изобразил задумчивость, постукивая указательным пальцем по своему подбородку. – У тебя много вопросов.
– Ты – сама проницательность, – фыркнула я. – Я здесь точно в безопасности?
– Ты везде в безопасности, где есть я.
Я вновь фыркнула, закатив недовольно глаза. Эта манера разговора и его поведение сильно напомнили мне Стоума. От этой мысли сердце противно сжалось, и я сильнее закуталась в свой халат.
– Эти люди такие необычные… –
