шансона. Как я понял, любимых песен у него было две: «Разбитая судьба» Сергея Наговицына и «Человек в телогрейке» Ивана Кучина. Мне кажется, что, когда он затягивал: «Я от нее не побегу, да потому что бесполезно», у всех бездомных кошек на районе наворачивались слезы. Слуха у Сергея не было абсолютно, но он вкладывал в песни всю душу. Вообще я заметил одну особенность: в наше время шансон популярен среди работников силовых структур, и только среди них – даже в такси его уже не услышишь. Наверное, в этом есть какая-то высшая закономерность – душа тоскует по чему-то родному, но безвозвратно потерянному, а разум скован властью погон. Чуть ослабь эти оковы и все, ностальгия по утраченному возобладает, преступность будет уже не остановить.
Через два часа Сергей уже ни пить, ни петь не мог, и мы отнесли его в комнату. Дверь Наташа закрывать не стала, и мы вернулись на кухню.
– Стыдно ведь людям в глаза смотреть, – делилась она наболевшим. – У других мужья как мужья: кто на заводе работает, кто бизнесом занимается, а у меня… Тюремщик, он и есть тюремщик.
Она тоже выпила пару стопок, лицо ее раскраснелось, маленькие капельки пота бисером высыпали на висках.
– А ты, что же, вообще не пьешь? – Наташа придвинулась чуть ближе.
– Да мне нельзя, у меня сердце больное.
– Бедненький, – она погладила меня по плечу. Рука, скользнув по руке, легла на мое бедро.
Меня бросило в жар, а Наташа придвинулась еще ближе. Ее глаза пытливо всматривались в мое лицо.
– А хочешь, я тебе хорошо сделаю? – вдруг жарко выдохнула она.
У меня пересохло в горле и, если честно, то я вообще не знал, что мне делать. Положение спас Сергей.
– Наташка! – раздался его бас из комнаты. – Плохо… Воды дай.
– Сволочь, – непонятно кому зло сказала Наташа и вышла из кухни.
Нет, Серега все-таки нормальный мужик, хоть и тюремщик, как выражается Наташа. Правда, он обещал мне организовать лучшую камеру, если что… Так и сказал: «Будешь у меня, как у Христа за пазухой», но он ведь от чистого сердца. А вот Наташе с таким оригинальным мировоззрением срочно необходимо посетить психиатра. Срочно!
Не дождавшись, пока вернется Наташа, я быстро проскользнул в свою комнату, забрал Сару и вышел из квартиры.
Солнышко щедро дарило свое тепло миру. Удобно устроившись в моих ладонях, Сара блаженно щурилась, явно получая удовольствие от нашего моциона. Гуляли мы с ней долго. Из головы все никак не шло раскрасневшееся лицо Наташи, капельки пота, выступившие на ее висках, жаркое дыхание… Господи! Как я вернусь в эту комнату? Как я смогу жить там после того, что случилось? А что случилось? В принципе, ничего страшного, но мне казалось, что я не смогу смотреть в глаза ни Сергею, ни Наташе… Я гнал эти мысли, но они будто застряли в голове и не хотели ее покидать.
У меня уже начали гудеть ноги, когда мы с Сарой оказались возле памятника Неизвестному джентльмену. Это такой металлический
