Но когда шли отечественные кинофильмы, да если ещё его молодости, тут всё бросал, от всего отключался, или же от всех программ переключался на тот, на художественный. Тут уж простите-извините, не мешайте. За что не раз входил в противоречия с Екатеринкой, а то и с Анной Николаевной, – она часто принимала сторону внучки. Он злился, ругался, порой не сдерживался и замахивался на молодое поколение. И домочадцы знали – время "Новостей" и "худфильмов" – время деда. Однако же и это время приходилось отвоёвывать.
Слегла Анна Николаевна из-за слепоты. Ходила по квартире на ощупь, придерживаясь за стены, за шкафы, стулья. И однажды "дошарашилась", – запнулась обо что-то, упала и сломала ногу. Она в старости отяжелела, погрузнела, а при неуверенности в движениях, при плохой видимости стала неуклюжа, неловка. Почти год ждали, когда срастётся кость голени. Ждали и подкапливали деньжата ей на операцию на глазах. Анна Николаевна начала подниматься помаленьку, и при чьей-либо помощи: Катиной (зачастую), да его (мужа) ходила по квартире. Стала помогать мелкой работой на кухне, уборкой по квартире, и этим работам была рада. Хоть какая-то да помощь от неё, хоть какое-то живое участие.
Под весну подвернулся навоз. Трудно с ним стало. Совсем колхозники перестали его продавать. С этой перестройкой не стало в колхозах скота, и, следовательно, то, что он воспроизводил, стало на вес золота. А какой огород, дачный ли участок, без этого добра? Пустопорожние хлопоты. Нет тебе ни картошки, ни помидор, а уж про огурцы и говорить нечего. Да того же лука с чесноком. И он купил навоз. Конечно, с женой согласовался. Сказал:
– Сейчас купим навоз. А к лету поднакопим деньжат, сделаем тебе операцию.
– Делай, Никифор, как знаешь, – ответила Анна Николаевна и со сдержанным вздохом отвернулась.
И сделал, как посчитал нужно. И сделал правильно. Кто ж знал, что её опять по квартире "шарашиться" потянет? Дома одна была и решила прогуляться. И опять чёрт поддел на рога. А при таких объёмах немудрено было поломаться – сломала тазобедренную кость! Ох, и зло ж тогда на неё охватило. Вот была бы его воля – добил бы, наверное. Пошли пелёнки, горшки, кормление, поение, едва ли не из ложки, сидеть не может, да ещё не видит ни черта, мимо рта льёт. И так-то надоела, а тут лежит, как труп, только глазами рачьими лупает, да рот разевает. Правда, пока Екатерина жила, он этого мало касался, за дачей прятался. Она за бабкой ухаживала, всю заботу о ней на себя взяла. Так это и правильно, на то мы их, детей и внуков, растим, чтоб в старости от них, хотя бы стакан воды дождаться.
4
Случилась эта беда после скандала. Подошла очередь операции, а денег нет. Когда выяснилось, куда они и на какое благое дело были использованы, Катя аж пятнами красными пошла, глаза по форточку распахнула.
– Ну, ты старый и дурачина! – (Такого он ещё не слыхивал от неё!) – Ты что, совесть совсем на даче закопал, а глаза навозом законопатил?
– Так она сама согласие дала! – ответил он, опешив.
