резко отдернул руку, словно обжегшись. Потом так же резко встал и отступил на шаг.
– Так… тепло.
Он сверлил меня своими пугающими глазами с радужками цвета осенних туч, предвещающих бурю.
– Кто тебя подослал? Какой-нибудь король смертных? Они больше не привязывают своих шлюх к деревьям, чтобы выманить меня наружу, зато привязывают их теперь к зверям?
– Не получить те ответов от полумертвой, – встряла Орли. – Судя по виду, ее проволокло по каждой острой косточке да стукнуло о каждый череп по пути сюда. Нога вывернута. Не, по мне, так не похоже на ловушку.
Король шагнул к Августину.
– Внешность людей обманчива.
Он подхватил перекрученный кожаный повод, удерживающий мою лодыжку, и дернул – без видимых усилий, но ремень тут же лопнул, и моя нога стукнулась о твердый алебастр. Боль пронзила кожу, опалила плоть, скрутила тело, точно впившись в него грубыми веревками. Я вскрикнула, так громко, что даже мул вздрогнул – и принялся топтаться, переступая с ноги на ногу, точно приплясывая, пока эхо крика не стихло.
– Ни один смертный не умрет и не найдет покоя в моем королевстве. – Властный голос Короля разносился по безжизненным покоям, метался между обшитыми белыми панелями перекошенными стенами, взмывал к кривому потолку и стелился по земле, на которой стоял властелин этих земель. – Вытащите ее наружу и швырните на какую-нибудь кучу трупов…
Голос его затих, а вместе с ним исчезли и все звуки. Меня снова накрыла тьма, и пришел новый голос – незнакомый, но успокаивающий, как объятья возлюбленного, манящий меня туда, где тьма бледнела, уступая дорогу слепящему свету.
– Иди ко мне, – убеждал голос. – Позволь мне забрать твой последний вздох.
Оцепеневшая, равнодушная ко всему, я шагнула к свету. Сияние окутало меня коконом, изгоняя боль, и страдание, и…
– Я запрещаю тебе идти к нему! – рявкнул Король, и что-то тяжелое легло мне на грудь. – Лучше уж я подлатаю твою плоть и сохраню тебе жизнь, чем позволю тебе умереть и нарушу свой обет.
Боль вернулась, обрушившись на меня с удвоенной силой, душа, вырывая из света. Легкие горели, ноги подергивались, спина выгибалась дугой… Я боролась со смертью, боролась долго, и вот наконец долгий глубокий вдох, иссушив горло и опалив ребра, наполнил мою грудь холодным воздухом. Привкус крови во рту исчез, а боль притупилась, превратившись в слабую пульсацию.
Веки мои, затрепетав, сомкнулись.
– Орли, выйдешь через Ноктенские врата, – велел Король. – Купишь в ближайшем селении еды и что там еще нужно… с учетом ее смертных потребностей.
Тело мое оторвали от земли. Отяжелевшие конечности вяло повисли, ноющие сухожилия натянулись. Живот прижался к чему-то теплому. Странный запах проник в ноздри: что-то вроде пепла, припорошившего свежевыпавший снег.
– Твое сердце будет биться вечно, и возраст не коснется твоего горячего тела, пока ты служишь мне, маленькая смертная, – прошелестел мрачный шепот Короля у моего виска, усеянного
