чем любопытство, – Бена едва не передернуло от возмущения, что Брэдлер смеет такие догадки строить. Однако перечить управляющему, еще и пожилого возраста, не было совершенно никакой необходимости, – вы лучше скажите мне, что теперь с Милли?
– Любопытство, Бен, зачастую бывает наказуемым. Всегда помни об этом. А что до этой девицы – сослали ее за поля, чтоб подальше от усадьбы была. Я бы ее высек сразу, да так, чтобы и мысли больше грязной не проскочило! Вот только хозяин иначе распорядился, говорит, без рода, еще и в изоляции жить куда постыднее, чем рассеченной. Что же, такова его воля.
– Благодарю вас, мистер Брэдлер, за столь подробный рассказ. Действительно, есть над чем задуматься, – казалось, юноша хотел сказать что-то еще, но старый управляющий все спешил удалиться.
– Ступай, – коротко и холодно произнес Брэдлер, а сам заторопился в один из коридоров.
Сложно сказать, что от подобных разговоров забойщик чувствовал себя спокойно, напротив – был выбит из колеи и находился в состоянии полнейшего смятения. Благо, это не помешало ему поскорее отправиться к себе в комнату с мыслями о теплом одеяле и сладком сне.
Поднявшись на нужный этаж и миновав несколько извилистых коридоров, Бен наконец добрался до спален. Он аккуратно открыл дверь, стараясь не разбудить Уолтера, и мягкими шагами вошел в комнату. Раздался звонкий удар об пол.
– Какого черта? – едва успел возмутиться Бен. Его взору предстала картина, которая тут же вытеснила все его мечты о крепком сне: источником шума оказалась миска с водой, в которую забойщик, по незнанию, угодил ботинком. Перед ним, в середине комнаты, на коленях сидел Уолтер и наглаживал Кабанчика.
– Тише, – рабочий приложил палец к губам и, насколько мог сделать это бесшумно, поднялся на ноги.
– Ты зачем скота в покои притащил? – хоть и внятного ответа Бен не ждал, но молча наблюдать за тем, как по спальне разгуливает свинья, он не мог.
– Это Кабанчик. Давай его оставим? – Уолтер сделал театральное жалобное выражение лица, ожидая соглашения.
– Я вижу, что кабанчик. Как ты себе это представляешь? Он будет хрюкать на весь этаж, жрать наши вещи, а как подрастет – бить копытами, что никакие доски не выдержат, и я уж молчу о прокорме!
– Он будет тихо себя вести, я его воспитаю. Я тоже раньше шумел. Буду кормить его частью своей порции.
– Это безумие, Уолтер!
Они оба замолчали, мысли каждого не покидал Кабанчик. А если Оливер узнает? Сошлет в погорелое жилье жить? Или забьет вместе с этой свиньей? Бен долго размышлял, и, вздохнув, наконец сказал:
– Ладно, хорошо! Мы его оставляем, но головой за него отвечаешь ты. С твоим чудным характером, может, к тебе будут снисходительнее, да и живешь здесь давно…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
