замка горел три раза, но это были только цветочки. Ягодки пошли потом, когда пьяный Бушар, к ужасу Ги де Леви, ночью поднял гарнизон и рыцарей своего замка и атаковал своего соседа, который, к своему великому неведению и несчастью, оказался практически забытым фамильным врагом…
Когда Ги стал расспрашивать протрезвевшего Бушара де Марли о причинах столь неожиданного нападения на замок соседа, тот почесал затылок, залпом выпил порядочный кувшин вина – промочил горло, и спокойно, как ни в чем не бывало, ответил:
– А он, подлец разэтакий (Бушар любил сдабривать свою речь хлесткими непечатными выражениями, когда не находилось нормальных слов, чтобы объяснить) участвовал в первой осаде вот этого самого замка! Вот, я и отомстил за дедушку…
Ги с ужасом посмотрел на него. Бушар спокойно сидел и ковырял кинжалом под ногтями, бормоча под нос что-то.
– Бушар! Дорогой мой! Сейчас же не прошлый век! Мы все стали гораздо спокойнее, добрее и терпимее! К тому же, ты должен помнить, что и мой предок осаждал твой замок! Возьми и поколоти меня, что ли, раз ты взялся мстить обидчикам твоего рода…
От этих слов Бушар выронил кинжал, поднял голову и взглянул на маршала:
– И не стыдно тебе, Ги, сравнивать своего деда с этими тварями?! – Грозным, но достаточно миролюбивым тоном, словно Бушар извинялся за свои шалости и выходки, ответил он. – Ты, мой друг. Это – раз. Два, это совсем другое дело. Твой предок исполнял приказ сюзерена, короля Франции! А это, поверь мне, совсем другое дело! Ну, малость разломал его барбакан. Ну, немного покосились ворота! Только и всего…. Ругаться-то, зачем? Я, что, похож на злодея и хулигана из подворотни? Нет! Ну, с кем, в конце концов, не приключается подобная оказия! Тем более, по пьяной лавочке! Неужели, после этого, все только и будут, что пенять мне и тыкать в глаза, приговаривая: «Ай, ай, мессир Бушар, как не стыдно…». Мне эта фразочка поперек горла еще с раннего детства…
– Хорошо. Завтра же нам надо уезжать. Я сейчас пошлю своего оруженосца с письмом к прево и главному бальи домена, где объясню причины твоего недавнего, так сказать, проступка. – Маршал налил вино и протянул кубок Бушару. – На, выпей и охладись! Полагаю, что письмо маршала крестоносной армии возымеют действие и немного утихомирят страсти. Напишу, что налагаю на тебя очередную епитимью и увожу в крестовый поход против еретиков и мавров!
– Да? А мы, что, и против мавров пойдем? – Восхитился Бушар де Марли. – Это, совсем другое дело! Мне рассказывали, что там полно золота, шелков и женщины там ходят полуголые! А еще, там есть такие дома, где одни молодые и красивые девушки! Они и сидят, и лежат, и в бассейнах с розовой водой купаются! Красота! Ух! Аж дух захватывает!..
Ги уронил голову на грудь и громко засмеялся.
– Ты чего, Ги? – Спросил его де Марли, тряся за плечо. – Плохо, что ли, тебе?..
Ги поднял голову и со смехом ответил:
– Боже правый! Какой же ты, в сущности, дитя! Какие, к черту, мавры! Нас ждут, максимум, осады нескольких замков и городков, засады врагов и стрелы в спину! Ну, в качестве приза за храбрость, так
