ювелирам на чистку. Причину долго искать не пришлось – нужно же навести блеск, чтобы произвести впечатление на того, кого я выберу женихом. К свадьбе всё должно сиять. Именно так я и закончила рукопись, а после помчалась к отцу за подписью.
Перед самой дверью затормозила: вспомнила, что Орландо изменил мою внешность. Вот отец перепугается, если я к нему в таком виде ворвусь! Тревогу поднимет, да ещё и запустит каким-нибудь обездвиживающим заклинанием. Буду потом с помощью моргания доказывать, что я не подосланная убийца, а его дочь.
Я создала зеркальную поверхность на стене и оценила свой вид. Всё было в порядке. Память услужливо подсунула картинку того, как дракон гладил меня перед тем, как уйти. Теперь поняла – он снимал иллюзию.
Перед дверью я послала отцу запрос на разрешение войти. Мой отец, король Эдуард, окружил себя ритуалами и страшно злился, когда кто-либо их нарушал. Ответ пришёл положительный. Мы редко общались, и поэтому родитель знал, что раз прошусь на аудиенцию, значит, что-то серьёзное.
Я вошла в рабочий кабинет. Его величество Эдуард Фендих Импатсиа был не один. В креслах расположись несколько его верных слуг и соратников по любимому развлечению – охоте на крупную дичь. Собственно, поэтому я и виделась с ним так редко. Он всё время проводил на охоте. Управление королевством отец возложил на супругу, Джейн Фендих Импатсиа. Моя мать правила королевством железной рукой и все умела предусмотреть, даже из засухи и неурожая умудрялась извлечь прибыль. О методах, которыми она это делала, я предпочитала не знать – моя психика такого не выдерживала. Признаться, я с ужасом думала, что однажды и мне придётся стать королевой. К этому моменту я готовилась сбежать. Увольте, но так, как она, я не могу и не хочу. Ни за что!
– Дочь, что ты стоишь столбом? Говори, чего тебе? Не видишь, я занят!
Его величество быстро терял терпение.
Я опустила глаза и протянула документ, открытый там, где ставится подпись.
– Раз я скоро выхожу замуж, мне требуется обновить гардероб. Здесь я изложила смету, чего и сколько нужно приобрести.
Отец благосклонно улыбнулся и, поставив закорючку, заверил её зачарованной королевской печатью.
– Вот это другое дело! – воскликнул он, протягивая мне подписанный приказ. – Я рад, что ты наконец образумилась. А то одна ерунда в голове была!
Ерундой Эдуард Фендих Импатсиа называл моё увлечение науками и любовь к чтению. Что поделать, для принцесс есть свой кодекс, что хорошо и что плохо. Зачастую я вела себя так, что с неизменным успехом попадала в ту крайность, где плохо, совсем плохо.
Я поблагодарила и вышла из кабинета. Оказавшись в коридоре, прислонилась к стене. От волнения коленки подрагивали, а ноги отказывались держать. Я впервые так беспардонно врала. Ладно, отец скоро уедет на очередную многонедельную охоту, но мать… Она точно будет орать, когда узнает. И всё же это лучше, чем если бы из-за меня нашу сокровищницу ограбил какой-то обнищавший принц.
