же хорошо. Ты чего? – всхлипывая, она ласково посмотрела на меня.
– Ты так быстро выросла. Я была не готова к этому, но я так рада за тебя… с Марком, – мама быстро взглянула на мужчину, сверкающего голливудской улыбкой. – Если ты счастлива, то моё материнское сердце будет спокойно.
– Я счастлива, мам. Правда.
Я посмотрела на мужа, его в этот момент обнимала какая-то девушка, слишком долго, нарушая всяческие приличия. Я гневно воззрилась на неё. Что она себе позволяет? Ревность застилала глаза. Убийство на свадьбе можно расценивать, как следствие аффекта? Ещё секунда и я кину в наглую девицу своим букетом. Прямо в голову, чтобы её причёску напрочь снесло. Я представила, как она истерически завизжит и умчится восвояси. Злорадная ухмылка коснулась губ, я уже взвешивала в руке тяжесть букета. Полетит отлично, как молот Тора. Девушка почувствовала угрозу или, наконец, поняла фривольность своего поведения и отошла. Марк поднял глаза и увидел выражение, позу, оценил постукивание букетом об ладонь. На лице промелькнуло недоумение, а затем сменилось осознанием. Парень засмеялся и, несмотря на следующего ожидающего гостя, подошёл ко мне. Притянул к себе, я попыталась высвободиться из объятий.
– Ну-ну, моя львица, успокойся. Втяни коготки.
– Это просто неслыханная наглость!
– Ты права, детка, ей не стоило так себя вести.
– Что значит ей? А ты? Ты мог остановить девушку.
– Эм, ну я не стал этого делать, она была такая расстроенная. Мне пришлось её утешить.
– Ты серьёзно сейчас говоришь?
– Малышка, остынь. Ты себя накручиваешь. Ничего такого не произошло. К тому же на нас смотрят люди. Не позорь меня.
Я поражённо уставилась на мужа. Его опять подменили? Тон Марка охладил меня. Рядом стояла мама и с грустью в глазах глядела на перебранку. Она не встревала, за что я была бесконечно благодарна. Лёгкий кивок в сторону мамы дал ей понять, что всё прекрасно, не стоит беспокоиться, обычные ссоры влюблённых. Нацепив маску радушия, я повернулась обратно к гостям, принимать их льстивые поздравления. Неподалёку Туся с Сергеем шептались между собой, подруга выглядела обеспокоенной, её парень нахмурил брови. Совершенно точно, они тоже наблюдали эту сцену. Я отвела глаза в сторону, делая вид, что очень заинтересована беседой со старенькой бабулей. По её дребезжавшему голосу я не могла разобрать слова, которые она мне говорила. Но я активно кивала головой, изображая увлечённого слушателя.
В моей душе всё кипело от негодования. Как он мог при всех так со мной разговаривать? Будто я сейчас накосячила и обнималась с незнакомым парнем. О, если бы это сделала я, уверена – беды было бы не миновать. А, может, кого-то пришлось бы вести в больничку. Исподлобья следила за Марком. Вдруг ещё кто-то вздумает броситься ему на шею или чего похлеще. Тут уж пусть не обессудит, накинусь на нахалку и раздеру на клочки, чтобы больше ни одной не повадно было вешаться на чужого мужа. Мысленно одобрительно хмыкнула, морально готовая защищать своё.
